Унижение горничной Люды

в заветную полость её рта, в коей, с дурманом опьяняющего удовольствия мгновенно «заработал» по полной!

— Мммм! — даже невольно замычал Илья, не веря тому, что вновь в своей жизни во всю целует взрослую женщину.

Боясь, что это всего лишь какое-то наваждение, он крепче ухватил Людку за затылок (такой тонкий и шелковистый словно юной девицы!) и более глубоко проник в её широкую ротовую полость: ласково схлестнувшись с её языком, текущий обильною влагой слюнок, он, с новой волной горячего опьянения, убедился, что, да, это вновь свершилось!

И осознание сего — что он снова страстно обменивается слюнями с женщиной, годящейся ему в матери (да ещё к тому же ещё и белокурой!), просто вынесло Илье мозг! И пусть вместе с дикой височной пульсацией он уже своим ликом ощущал некую холодную жесткость её лица, пусть её нос пыхтел на него сильным жаром, а толстые губы и язык грубо сопротивлялись ему — все равно он почувствовал в себе непередаваемый взрыв фонтанирующих ощущений!

С этими захлестывающими мозг чувствами, так и безотрывно целуя сопящую зрелую блондинку (которая с некою судорожностью ещё выплескивала из себя остатки мочи!) он, с невероятною жадностью всасывая в себя все её слюни, стал быстро распалятся ещё и от её пассивных, да, в общем-то неумелых ротовых действий!

Это инстинктивно наплывшее осознание, что он целует пусть и зрелую, но как оказалось не совсем опытную женщину, окончательно спалило Илью — почти беспамятно тоня в горячем жерле её мокрого рта, он едва не вскрикнул от болезненного ощущения в давно распухшей головке, коя совсем уж туго уперлась в его перегнутое чрево!

Не в силах терпеть этот неожиданный дискомфорт, он всё же оторвался от её полных губ.

— Ммм-ххх-аххх... — тут же тяжело глотнула воздух Людка, наконец, почувствовав своим красивым ртом вероломно отнятую свободу.

Не смотря на столь пылкий поцелуй, она, однако, ничуть не покраснела, а наоборот стала ещё бледнее, но, её увлажненные губы привлекательно заблестели светло-алыми бликами.

Прикованный взором к этим цветущим губам горничной, Илья, не долго думая ткнул в них разбухшей головкой полового члена и, содрогаясь от ударившего по телу сладкого тока, не без дрожи проговорил:

— Теперь целуйте... Целуйте его...

Однако, зрелая блондинка, почувствовав запах его сочащегося вожделения, опять скривила лицо в гримасе отвращения и отвернула голову.

— Я сказал, целуйте! — вспыхнул Илья, снова взметнув искры гнева в костер пылающего возбуждения.

Вовсю несомый бурными потоками нетерпенья, он схватил Людку за уши и, своею встопыренной «палкой», стал нещадно хлестать её по щекам!

Чпок! И его член, оставил на её левой щеке мокрый след «смазки»! Чпок! И вот ею отметилась так же её правая щека!

Людка же, закрыв под его ударами зеленые очи, вновь предалась тихому плачу.

— Нехорошая Людка... Нехорошая... — отвешивая оплеухи, довольно шипел на неё Илья. — Надо всегда покорно слушаться хозяина... Надо, моя милая...

Чувствуя, что любовный жезл начинает стремительно накаляться, он сначала стал нетерпеливо тыкать им в её сжатые губы, но затем (ещё сильнее потянув её уши!)