Торжество толерантности. Глава 1

чтобы это не прекращалось. Я хочу дюйм за дюймом исследовать все твои горячие прелести, пройтись по ним языком». О, как же он наслаждался, когда она такая распахнутая лежала в его руках, в очень жадных руках, которыми он поднимал её бёдра к себе, чтобы испить её, словно чашу с терпким вином...

Сладкие грёзы. Мужчина сглотнул и поправил ставший тесным галстук. В человеческих ли силах вынести то, что предстоит ему? Но он должен. Обязан если не ради себя, то хотя бы ради своей нежной супруги.

— У нас осталось полчаса до его прихода. А я такая глупая. Ничего не могу придумать. Вдруг он меня не захочет? Ты представляешь!?! — жена обеспокоенно вытаращила огромные голубые глаза с накрахмаленными тушью ресницами.

Мистер Айванофф подумал, что был только рад, если бы ОН не захотел. В конце концов, это всё-таки его жена. Или нет? Но разум подсказал ему, что обвинение в не толерантности здесь едва ли не самое тяжкое. Можно украсть миллион и всего лишь сесть в тюрьму — в благоустроенную местную тюрьму, где разрешены свидания с жёнами, а за хорошее поведение дают отпуск домой. Но достаточно одной жалобы на не толерантность — всего одной — и они моментально вылетят отсюда обратно в страшную Сайберию. Где, как недавно показывали по местному телевидению, на улицах пьяные медведи с автоматами в лапах мирно протестуют против произвола коррумпированной полиции. А полиция там коррумпирована вся поголовно. Правда, когда они, выиграв грин-кард, выезжали из Сайберии всего год назад, никаких пьяных медведей он не помнил.

Но психолог объяснил ему, что Айванофф стал жертвой ловкого пропагандистского трюка. Всего один правильно заданный вопрос раскрывает истину. «Не припомните ли трезвых медведей на улицах?» — «Нет, доктор, нет» — «Ну, вот видите! Значит там были только пьяные медведи!»

— Дорогой? — озабоченно осведомилась жена: — Ты опять где-то витаешь? А время-то идёт.

— Прости, дорогая.

— Хорошо, я прощу тебя. Но с одним условием.

— Да, дорогая.

— На этот раз всё должно пройти идеально. Понимаешь? Всего одна жалоба, и... ты сам знаешь, что будет. То, что дала нам эта страна — законность, порядок и толерантность — многие люди в мире мечтают получить. Но не могут, из-за того, что ими правят кровавые диктаторы... Я всё правильно говорю?

— Да, дорогая. Там дальше ещё что-то про то, как мы должны подтвердить нашу приверженность закону, порядку и толерантности.

— О, спасибо, дорогой. А то я едва не забыла... Ой! Что это? Это же домофон! Это он! Так, я побежала, надену что-нибудь другое, более откровенное. А ты пока развлеки его разговором. Я постараюсь быстро.

И жена скрылась в своей спальне.

— Но я не знаю о чём нужно говорить с афро-гражданами, — в замешательстве крикнул Айванофф вслед ей: — Я даже этот их рэп терпеть не...

Но тут он вовремя прикрыл рот рукой. Он должен быть терпим к чужой культуре. Ведь это и есть толерантность.

— Угости его чаем! — донеслось из-за дверей.

Чаем? Чаем! Ну почему нельзя,