Торжество толерантности. Глава 1

как нормальные люди, разлить по стопочке чистого спирта? Опрокинуть по первой. Затем, не закусывая, по второй. А там уже и третья. Глядишь, и его самого эта ситуация не так напрягала бы. Да и жена — такая лапочка, когда выпьет. Прямо лакомство на тарелочке, кушай её, как хочешь. Но он покорно пошёл открывать дверь. В прихожую тут же ввалился здоровый негр. Опс, так думать даже нельзя! Это афро-гражданин. А за негра тут могут и к суду привлечь.

— Проблемы? — грозно осведомился гость: — Нет проблем? Что так долго не открывал, белый мистер?

Негр подозрительно смотрел на Айваноффа, словно сверля его чёрными глазами. Казалось, у него нет зрачков — только два чёрных кругляша плавают в белках.

— Нет проблем, — поспешил заверить Айванофф: — Вот как раз чай вскипел. Не желаете ли... чаю?

— Фак, шит, буллшит мазерфакер, — разразился тирадой негр, и, скривив недовольную рожу, добавил: — О'кей, белый мистер, давай свой чай.

Мистер Айванофф пулей метнулся впереди гостя. Налил чай. Поставил на стол хлеб, масло, варенье, какую-то финскую салями. И с виноватой улыбкой выдавил:

— Извините, что так скромно. Может, закажем пиццу?

— Холи фак! — провозгласил гость, но на этот раз лицо его сияло, как луна во время лунного затмения: — Вот это я понимаю! Вы что, недавно приехали сюда жить, да? Нового переселенца сразу видно. Люблю таких, — чёрные тонкие пальцы, длинные, словно у музыканта, отправили в рот кусок булки, сдобренный клубничным вареньем. — Даже если твоя белая сука больше похожа на свинью, считай, что перед доктором я за тебя словечко уже замолвил, — он принялся наворачивать колбасу прямо с вареньем: — Душевные вы люди. Даже без всякой факинной толерантности. Не то что местные. Те ставят тебе чай и паршивый крекер, будь он не ладен. У меня этот крекер уже в горло не лезет. Как работать? А белый мистер? Ведь мне надо быть в форме. Иной день по нескольку вызовов бывает. И хочешь не хочешь, а обязан. Контракт, понимаешь, страшная штука, скажу я тебе. Вот смотришь на телку, а она такая корова. Такая корова, что тошнит от неё. А тоже имеет право. Как сказано в законе: «каждая белая сука имеет право на крепкий толстый чёрный хер». И хер должен быть толстым и крепким. Представляешь, как мне тяжело?

— М-да, нелёгкая у вас работа, — вежливо согласился мистер Айванофф.

Сам же он в это время думал, что не отказался бы поработать вместо этого негра. Они тут определённо зажрались. Ходишь себе, ебёшь чужих жён, да ещё тебе за это деньги платят. Лафа, а не работа. И почему он не родился негром? Сейчас не было бы никаких проблем с доказательством толерантности.

— Э, мистер? — обратился вдруг гость, задержав руку с надкушенным бутербродом: — А, это... вот то, что я съем. Это за чей счёт?

— В смысле, за чей? — недоумённо спросил Айванофф: — Я же угощаю.

— О! — бутерброд отправился в рот: — Ты хороший чувак, белый мистер. Не то