Купаясь в нежности запретных наслаждений

Он чувствовал себя обманутым, хотя никто никому ничего не обещал. С другой стороны — как же не обещал? А фото? Похоже, ее фото — это фейк...

— Может, объяснишь — зачем тебе это? Так... Ради спортивного интереса...

— Я понимаю, тебя... Прости, что не сообщила тебе об этом в нашей переписке... Просто ты мне очень понравился... И даже не во внешности дело... Ты такой... И я подумала, что как-нибудь все образуется... И ты поймешь меня.

— Да как же тебя понять, коли ты ничего не говоришь?

К Елисею почему-то вернулась бесшабашность, и он вставил киношную фразу в разговор. Алиса не обратила на это внимания. Она будто бы пребывала в каком-то трансе.

— Губы — это на спор, — сказала Алиса чуть слышно, — я потом тебе все расскажу.

— И волосы?

— И волосы... Но ты не переживай — они отрастут... Когда-нибудь.

— А твои фотографии в Интернете? Это парик?

— Нет, это мои волосы, настоящие! Эти снимки — моя последняя фотосессия в прошлом году, на восемнадцатилетие.

— Так тебе что же — восемнадцать лет?!?

— А ты думал сколько? Тридцать? У меня день рождения в марте был. Вот, девятнадцатый год пошел.

Елисей схватился за голову. Он как-то не задумывался раньше — сколько Алисе лет. На фото она казалась старше. Вот уж, никак он не думал, что ей только восемнадцать!

Он достал пачку «Мальборо», но стоило ему прикурить, как Алиса вырвала у него сигарету изо рта, бросила на землю и затоптала. Потом брезгливо подняла смятый окурок, и выбросила его в урну. А пальцы вытерла об его куртку.

— Ты чего? — растерялся Елисей.

— Ты больше не куришь. С сегодняшнего дня. Я не хочу целоваться с пепельницей.

— Я не могу бросить курить в один день!

— Можешь. В этом нет ничего сложного: когда захочется закурить — просто не кури, и все.

— Ладно... Я попробую... И вообще — яйцо курицу не учит! Ты хоть знаешь, что у нас разница в возрасте — восемь лет?

— Ну и что? И не восемь, а семь лет и три месяца, я уже считала. И вообще — это здорово!

— Что — здорово?

— То, что ты обращаешь на это внимание. Значит — не все еще потеряно! — она улыбнулась. Ее глаза блестели от слез.

— Это ничего не значит, мне нужно подумать.

Алиса надула губки. Так она еще меньше походила на восемнадцатилетнюю.

— А у тебя еще чего-нибудь искусственного нет?

— Например?

— Ну, не знаю...

Алиса распахнула куртку, взяла руку Елисея и прижала к своей груди.

— Тебя это интересует?

— А другая, — промямлил Елисей, не опуская руку.

— Проверяй, — сказала она, и прогнулась навстречу Елисею, — третий размер.

Елисей осторожно прикоснулся к ней другой рукой. Алиса покраснела, закрыла глаза, и отвернулась. Елисей осмелел, и двумя руками стал сжимать ее груди.

— А может это бюстгальтер такой? С пушапом? — Елисей вовсю щупал ее выпирающие прелести, наслаждаясь их упругостью.

Алиса отпихнула его руки, и закуталась в куртку.

— Нахал! — сказала она, — ты вообще первый, кто ко мне прикоснулся. Тут все натуральное!

— Докажи, — сказал Елисей, и