сморщенном лице старой женщины осветила тёмные покои.
Вдруг взгляд старушки упал на огромное кровавое пятно, оставшееся на белоснежной простыне.
— О, Бог мой! Это он сотворил с тобой?! — Мэри бросилась к своей любимице, прижала девушку к груди. — Дитя моё, он... он истерзал тебя?! Столько крови!..
— Няня, всё не так! — Констанция поцеловала женщину. — Сэр Келли не тронул меня и пальцем...
— Не тронул?... — нянька с изумлением уставилась на неё расширенными глазами. — Да ведь тут словно ягнёнка заклали!... Похотливый сукин сын! Уж я ему задам!
— Няня! Послушайте меня, — Констанция решительно пресекла разраставшийся гнев старой няньки, — он действительно даже не прикоснулся ко мне. Это его кровь... Он порезал свою ладонь о меч. Я — хозяйка замка, но... не жена Чёрного Дракона... Он... он не захотел меня.
Уткнув лицо в колени Мэри, Констанция разрыдалась. Сморщенная рука с узловатыми пальцами опустилась на тёмные волосы девушки.
— Поплачь, поплачь, дитя моё, — вздохнула нянька, поглаживая голову своей любимицы. — Так лучше... Поверь, ничего в том хорошего нет — быть женой. Мужчины пользуются нами, им нет дела до наших чувств...
— Няня! — девушка подняла заплаканное лицо. — Он отверг меня! Понимаешь? Я... я не нужна ему! Свадьба — фарс, игра... Констанция Олдридж недостойна быть любимой...
— Тссс, — нянька прижала девушку к себе, — поплачь, поплачь, детка...
— Мне нужно одеться, — Констанция решительно вытерла слёзы, — я не должна появляться перед ним в таком растрёпанном виде. Позови Берту.
— Детка, у тебя чудесный вид, видела бы ты себя со стороны — чистый ангел! А сэр Дэймон уехал, — вдруг сообщила нянька, и улыбка погасла на её морщинистом лице едва она увидела, как изменилось личико её любимицы: глаза, всегда такие лучистые, вдруг погасли, и все черты словно закрыла тень.
— Уехал? — Констанция с недоверием смотрела на старую Мэри. — Как уехал? Куда?!
— Прибыл гонец от короля. И Дракон сразу уехал с ним, взяв своих рыцарей. Говорили о войне. Кажется, амазонки напали на наши границы.
— И он... ничего не просил передать?
— Нет, детка. Не тревожься! Повернись, я уложу твои косы.