Черная Роза

погруженной в ее тело.

— А чего он не входит? — удивилась она.

— Некуда. Глубина в твоем «море» для него маловата.

— Так это весь твой «Хобот»?.

— А тебе мало?

— Что ты! Но ты же им проткнешь меня насквозь, — всполошилась она.

— Ничего. Не впервой. Эх! Где наша не пропадала! — сказал я и так заработал своим телом, что увидел, как в темноте комнаты на едва уловимом черном круге сверкают ее встревоженные глаза.

Мы работали, словно безумные. Она уже не боялась, что я ее проткну. Она так насаживалась на меня, издавая такие утробные звуки, что человеку со стороны они могли показаться воплями рожающей пантеры. Я трахал ее с таким остервенением, словно хотел наказать за все свои потраченные силы во время предварительной осады. Когда мой первый поток устремился в ее лоно, она запустила руку под него, набрала жидкости в ладошку и стала ей умывать свое лицо.

— Зачем ты это делаешь? — удивился я.

— От мужской жидкости лицо женщины не стареет.

— Заливаешь?

— Сам убедишься, когда познакомлю тебя с моей мамой. Ей сорок семь, а выглядит она моложе меня...

Отдохнув, я просто перевернул ее на живот и стал вставлять свой «хобот» в ее «шоколадную» дырочку.

— Я тоже люблю это. Только ты просто держи, а работать буду я.

Не успел я удобнее пристроиться, как она заработала попкой так, будто это поршень паровой машины.

Она так точно совершала эти возвратно поступательные движения, что создавалось впечатление, будто тебя погружают в мягкий рот великанши. Было до чертиков приятно, и я часто сливал.

Мы лежали на спине, отдыхали, болтали, как старые друзья, будто между нами ничего не было.

Она повернулась ко мне и тихо сказала:

— Я еще не отблагодарила тебя, как настоящая африканка.

— Это как же? — не понял я, ожидая какого-нибудь подвоха.

Сейчас ты ляжешь на меня, вставишь и замри. Не суетись. Только держи. Остальное буду делать только я.

Сказано, сделано. Забрался, вставил, жду. И тут какой-то невидимый мне «Спрут» в ее теле вдруг обвил своими могучими кольцами мой орган и стал его доить. Сначала это делалось очень медленно, но постепенно темп нарастал, пока не перешел в бешеную пляску страсти.

Я ревел, что раненый медведь, она скулила, как львица, побитая супругом, в глазах у меня поплыли красные круги, и я отключился.

Придя в себя, первым делом ухватился за член. Слава богу, он был на месте, только поник, как воин на поле после сокрушительной битвы. Она лежала у моих ног и старательно его облизывала, словно собака, зализывающая раны.

— Ты испугал меня, милый!

— А что это было?

— Этому меня еще бабушка научила. Называется «Кольца питона».

— Ну и ну! Мне показалось, что Его у меня вот-вот оторвут или задушат.

— Понимаю. Это изысканное сношение. Игра натренированных мышц и только. Понимаю. К этому надо привыкнуть. Но ты привыкнешь и получишь необыкновенное удовольствие. Это пик африканского секса. Когда я стану твоей женой, то подарю тебе на месяц пару девочек-специалисток по