Ночной пленник

Клыки вонзились в нее, и он почувствовал во рту вкус собственной крови. Его нюх неистово будоражил аромат ее крови, ее феромонов, ее текущей смазки, ее кожи, ее волос... Надо все-таки будет заебать ее до смерти, прежде чем он высосет из нее всю кровь... Вот ее язычок проскользнул по головке его члена в последний раз, словно специально задержавшись у самого отверстия уретры. Больше не в состоянии сдерживаться Ник застонал в голос, невольно вибрируя бедрами, изо всех сил натягивая наручники и выплескивая сперму себе на живот и на грудь. Немного отдышавшись, он приподнял голову и с любопытством взглянул на обескураженную девчонку, в ужасе и полном непонимании взирающую на представшее перед ней великолепие: нагло ухмыляющийся зубастый красавец, тяжело дышащий, полуголый, слегка взмокший, только что кончивший и довольный как черт.

Несколько секунд Марьяна просто пыталась осознать, что тут вообще происходило. Ее словно вырвали из долгого сладкого сна, облив ушатом холодной воды. Она медленно облизала губы, обнаружив во рту какой-то странный и необыкновенно пьянящий привкус. От этого привкуса в трусиках у нее разгорелся пожар, и сладко пульсирующий между ног бутончик болезненно сжался под ласкающим его пальцем. Девушка опустила голову и увидела, что ее рука находится у нее в шортах. И еще она почувствовала, что вся эта рука мокрая от... от... О, господи! Вспыхивая от стыда с головы до ног, Марьяна подскочила, как ошпаренная, и в секунду отлетела на другой конец комнаты под издевательский смех прикованного к койке вампира. Пока она пыталась застегнуть свои шорты, привести в порядок растрепавшиеся волосы, поправить футболку и унять сбившееся сердцебиение и дыхание, Ник почти совсем успокоился и с нескрываемым любопытством наблюдал за ее нервными рывками, бессмысленными метаниями и беспомощными чертыханиями.

— Ты была великолепна, зайка моя... — ехидно и издевательски сладко пропел он. — Жаль только, что не успела кончить. Но если ты меня отпустишь, обещаю исправить эту неприятную ситуацию.

Забившись от него в самый дальний угол и едва удерживаясь на подкашивающихся от страха ногах, девушка прикрывала ладошкой рот, все никак не приходя в себя.

— Что... ты такое со мной сделал? — наконец выдавила она из себя срывающимся голосом.

— Что, моя хорошая? — вкрадчиво переспросил он. — Что я с тобой сделал? Абсолютно ничего, как ты можешь наблюдать... К сожалению... — Ник развел в стороны руки, насколько это позволяли сделать удерживающие их наручники. — Ты все сама сделала... И это было приятно, между прочим... Только вот... один вопрос... — голос Ника постепенно приобрел ледяные и язвительные нотки. — Какого... хуя... я тут делаю? Прикованный! И обколотый какой-то хренью!

Ник злобно дернул наручники, сотрясая койку, а Марьяна на несколько секунд отвернулась, закрыла ладонями пылающее лицо и заставила себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть, а затем взяла себя в руки и собралась с мыслями.

— Ты здесь, потому что мне нужно, чтобы ты меня обратил, — как можно более хладнокровно ответила она.

— Вот это уже интересно... — Ник