Испанская муха

нем не было ни брюк, ни трусов, а нечто снизу приподнимало его рубашку. Петя присмотрелся и чуть не упал в обморок, это был на четверть вставший член Александра Ингольдовича, его мужское достоинство, если выражаться цинично. Петя продолжал трахать Сашеньку дико взирая на то, как Александр Ингольдович подходит к его жене, как приподнимает руками ее подбородок, как дает ей в рот и, как Саша, его жена, начинает сосать. Не в охотку, конечно, может быть, сомневаясь в чем-то, но она сосет и, этот динозавр становится сам не свой от удовольствия. «Саша», молча закричал Петя. Он по инерции еще продолжал трахать Сашу, но рот его открывался все шире и шире от ужаса и безысходности. Наконец, как бы очнувшись от глубокого сна, Петя вскочил с кровати, метнулся к серебряному подносу, схватил его и с непонятным грудным звуком бросил в несчастного возбужденного Александра Ингольдовича. Тот стоял растерянно, тяжело дышал и разводил руками. Подлинное счастье светилось на его лице, «как хорошо сосет твоя молодая жена» мог прочитать на нем Петенька, и, очевидно, прочитав это, и не найдя никаких аргументов против, он схватил с пола свои трусы, майку, брюки, еще что-то, что попалось под руку и выбежал из комнаты. Сашенька сразу же метнулась за ним. Но тут Александр Ингольдович схватил ее и повалил на кровать, даже не дождавшись пока за Петей хлопнет дверь.

Погрузившись в состояние некого яростного прозрения, он ничего не понимал и только лишь действовал как подлинный самурай. Саша зря сопротивлялась и кусалась. Одержимый Александр Ингольдович был мужчиной крепким, ладони его были ладонями кузнеца. Он быстро раздвинул ей ноги, как следует прижал ее руки и сунул в нее свой, полностью вставший, впервые за много лет член. Сатанея от своего невиданного экстаза, он терзал зубами ее грудь, плечи, шею. Он сжимал ее скользкие горящие ягодицы, и вообще не осталось у Сашеньки ничего такого, чего бы он не сжал и не укусил. Она даже крикнуть не могла, так агрессивно и уверенно он расправлялся с ее беззащитным молоденьким телом. Сашеньку трясло, и Петя, и динозавры, и эта жуткая женщина в широкополой шляпе, все смешалось в ее головке, и лучше б она потеряла сознание, чтобы не видеть это душераздирающее зрелище под названием «динозавр эякулирует». Когда Александр Ингольдович кончал, он чуть не сожрал ее своими руками, наверняка он оставил на Сашеньке следы от своих коротко постриженных ногтей. Кончив и подергавшись еще немного, он застыл на одном месте и только через несколько секунд слез со своей жертвы, которая, кажется, сошла с ума и от этого была смиренной и тихой.