Нетривиальные похождения Робина Гуда на просторах Великой Американской Реки

полумрак, в котором у моей мамы мало шансов высмотреть в моей маске и дурацком зелёном колпаке знакомые для себя черты.

Скривив губы, мама с недоверием косится на меня:

— И, конечно же, снять с тебя маску ты мне не позволишь...

— Нет... , — шепчу я ей намеренно низким голосом.

Мама со вздохом пожимает плечами:

— И правильно сделаешь. Я бы не позволила... , — она снова смерила меня странным взором, — мне пора возвращаться к мужу...

Она медленно и томно провела языком по нижней губе, её взгляд стал влажным и липким:

— Ты со мной? Или ты уже получил от меня всё что хотел?

Слова застряли у меня в горле.

Губы мамы тронула усмешка:

— Хотя, я бы на твоём месте не решилась даже провожать меня... , — она хихикнула, — даже и не знаю, что с тобой сделает мой муж за то, что ты украл меня.

Её ладошка всё ещё сжимает мои яички. Нежные пальчики умело ласкают. Вздёрнув бровь, мама с чарующей улыбкой ждёт моего ответа. Это невероятно, но мой натруженный поникший член начинает оживать...

Я в полном смятении с недоумением смотрю на свою маму. И конечно же, я согласно киваю головой.

Думаю, Халк в прямом смысле этого слова убил бы меня на месте. Если бы не мама... Строго говоря, в этой обители порока, казалось, он один и оставался озадаченным отсутствием мамы. Ну, то, опять же, и логично... Все прочие мужчины и женщины, видимо, довольно быстро утешились исчезновением Нимфы, слившись в единый любовный многоугольник. Им было хорошо, настолько, что собственно кроме Халка никто и не отреагировал на наше возращение. Странно, но я даже не вспомнил о Ларри.

Да и Халк готовый задать мне крепкую взбучку за проделку с его женой, был заметно обижен, что мама вдруг вздумала яростно защищать своего похитителя. В итоге, устав спорить, он только озадаченно махнул в ответ рукой, мол, разбирайтесь тогда тут сами, и развернувшись, через миг скрылся в полумраке индиго среди стонущих и совокупляющихся человеческих тел.

Мама ласково мне улыбнулась:

— Извини, но я, правда, устала. Не мог бы ты проводить меня в мой номер? Ну... Или... , — Она махнула рукой на змеиный перепутанный клубок из человеческих тел, — если хочешь, можешь оставаться здесь...

Я ничего не ответил. В смысле, я вообще старался говорить при ней, как можно меньше, уверенный, что мой голос она уж точно опознает. Я только кивнул. Что, конечно же, можно было расценивать двояко.

Мама накинула на себя один из дежурных халатов и взяла меня за руку, отрезая мне всяческие пути к отступлению:

— Нет, нет, я не оставлю моего юного девственника в этом царстве греха... Кстати, ты просто обязан мне рассказать свою историю! Как тебя угораздило попасть на этот корабль? Сдаётся мне... хм... тебе ещё далеко до 21 года! Твоя мама знает где ты? — она откровенно подтрунивала надо мной.

Странно, но оказавшись, в их номере, едва мама скрылась в душе, мной опять овладели мысли о