Одиссея 2300-х. Глава шестая

пренебрегая всем, что было до этого у неё в правилах. Не расстегивала рубашку дальше третьей пуговицы, не задирала платья, садясь на сидение моего вездехода, да и много чего было у неё в правилах! Я перевёл дыхание.

— Купаться пойдём? — Вилька заправляла волосы, стояла надо мной, отбрасывая тень, как в театре теней.

— Пойдём. — С уверенностью в голосе ответил я. Мне уже полегчало. — Давай прыгай, я сейчас.

— Ну. — Она неожиданно заулыбалась. — Догоняй!

Я успел упасть в воду, до того как она обернулась. Вода приняла меня, задёргала с меня прилипший к члену песок. Фу! Немного стало легче. Я постарался незаметно смыть с него песок, но от этого член только стал расти в размерах.

— Нико. — Она окунулась по шею. — Иди ко мне.

— Что? — Я подплыл к ней, встал ногами на дно. И сразу почувствовал, что попался. Руки её держали меня за толстую сосиску члена, уже принимавший свою боевую форму.

— Ты говоришь, что видел-перевидел? — Зря она со мной так!

— Сейчас узнаешь. — Она охнуть не успела, как подлетела из воды, оказавшись на моих руках. — Держись.

— Ты чего? Чего? — Она испугалась?

— Ничего. — Надо было бы остановиться, но это её тепло, член, воющий внутри уже не сиренной, а серенной! Я пёр вперёд, совершенно не понимая, что надо делать впереди. Но остановиться я уже не мог.

Очутившись подо мной, Вилька поджала губы, прикрывая груди руками, а потом стала меня целовать. Но это не были теми поцелуями с девочками из школы. Это были поцелуи, от которых член требовал больше, чем я мог ему дать сейчас. Обвивая мою шею руками, она шептала мне в самое ушко. Что шептала? Не помню. Помню только, что соски у неё оказались мягкими, и что было ей щекотно от моих губ, посасывания.

Член меня подвёл. В тот самый момент, когда она вновь взялась за него, он выстрелил ей на лобок такой порцией спермы, что она вздрогнула.

— Всё? — Она облизала губы. — Кончил?

— Да. — Но внутри какой-то моторчик завертел маховик, спрятанный в члене. — Но это не помеха.

— Да. — Член был таким же настойчивым и твёрдым. — Теперь вижу. Сам или помочь?

— Мне нравится, когда ты его держишь. — Она покраснела. — Ты, вообще, у меня нет слов. Я... — А что говорить-то?

— Ничего не говори. — Её руки вновь коснулись моего члена, пробежали по нему пальцами, как по флейте, настраиваемой перед выступлением. — Ничего не говори.

Головка не хотела проходить внутрь. Вилька засмеялась, раскинул ещё шире ноги, раскрывая передо мной своё сокровище во всей своей красе. Я замер, держа член в кулаке. Ровные первые губки, такие же пухленькие, розовые вторые губки, выпирающий лобок.

— Красиво? — Она смотрела на моё лицо с интересом.

— Красиво. — Какая маленькая эта дырочка! Но мне сюда.

Головку я протолкнул, вызвав у неё вздох-всхлип. Не понимая, что это значит я замер, но руки властно подтолкнули в ягодицы меня вперёд. Стремительно погружаясь, я чуть не испугался — такие новые ощущения