Дела банные. Часть 7. Карты — на стол!

комнате. Утром он встал — ничего, что было ночью, не помнит. Ну и я промолчала.

— И всё, на этом всё закончилось? Больше не приставал?

Снова жена тяжело вздохнула:

— Приставал, конечно, когда сильно напивался, но было это только в получку.

— И это, тоже, повторялось?

— А ты как думаешь! Куда бы я делась! А там и сама уже привыкать стала жить с мужчиной. Даже нравиться стало. Ну, не то, что он — отец, а просто, что с мужчиной.

— И долго вы так?

— Два с половиной года. А после тебя встретила, и всё закончилось.

— И что, все два года только в день получки?

Вновь жена тяжело вздохнула.

— Так — пол года.

— А потом? Что-то случилось?

— Ну, да. Пришёл однажды в себя, понял, что на дочери лежит, и всаживает, а я сама уже распалилась, ему отвечаю, двигаюсь навстречу. Он замер. Я глаза приоткрыла, смотрю, а у него слёзы в глазах, шепчет мне: «прости, доченька, змий попутал. Прости». Снова у меня защемило от жалости и любви к отцу. Обняла я его за шею, притянула к себе, глажу по волосам и шепчу: «Ничего. Я всё понимаю. Я не виню тебя, тебе же это надо было. Ты же вон какой голодный! Я помогу». И всё. Он робко так, неуверенно, но — продолжил. А мне стало так хорошо, спокойно на душе от того, что всё стало по-честному! Ну, короче, хорошо мне было с ним. А через неделю после этого сидит вечером, после ужина, курит, смотрит на меня, весь красный от стыда, а попросить — стыдится. А я мою посуду, а у самой сердечко трепещет от радости. Не знаю, отчего, может потому, что скрывает то, что нужна я ему, может, оттого, что стыдно ему. Повернулась я к нему, и говорю, а сама чувствую, что красная, как помидор стала:

— Ты иди, ложись. Я домою посуду, и приду.

Так и повелось — он вечером подойдёт со спины, сиськи мои через халатик возьмёт в ладони, прижмётся, чмокнет в шейку, и уходит в свою комнату. Дождусь, когда братья уснут, и иду к нему. Так и жили.

Жена положила свободную ладонь мне на трусы, другая её ладошка уже давно потихоньку двигалась с засунутыми себе в трусики пальчиками.

— Мой муж — маньяк — хихикнула жена. Да я и сам чувствовал, что стоит у меня, как в лучшие времена.

— Всё! Хватит разговоров! Займёмся делом!

Она шустро стянула свои трусики, стянула с меня мои, и со вздохом наслаждения, оседлав, осела. Она наслаждалась с видом наркомана, млеющего от радости, с выражением абсолютного счастья на лице. Оргазм у неё наступил довольно скоро, едва вжалась она со всей силой клитором в мой лобок. За ним последовал второй, а после она склонилась надо мной, и яростно двигала тазом, напарываясь, мокрющая, легко скользя по моей мужской тверди. Было просто чудесно! Давно так не было у нас. А когда я начал проявлять мягкотелость, в прямом смысле