— Здорово, полковник! — в палату влетела Пешка в идеально сидящей на ней генеральской форме. — Брысь отсюда! Обойдусь без этой тряпки! — прикрикнула она на врачиху, сунувшуюся вслед за ней с халатом в руках.
— Здравия желаю, госпожа генерал! Рад Вас видеть!
— Ну, как ты здесь? — спросила Проходная, усаживаясь на стул и одёргивая юбку.
— Замечательно! Знаешь, здесь прекрасный персонал! И главврач, и лечащий и психолог. И даже девушки — практикантки. Вот только у одной из них какие-то проблемы возникли... вроде бы со службой безопасности. Можешь помочь?
— Что за проблемы?
— Не знаю. Да и тебе они не интересны, я думаю. — Не убедительно соврал я. Не нужно, что бы Пешка знала о покушениях. Если узнает — будет вынуждена принимать меры и тогда уже никто не спасёт ни практиканток, ни главврача, ни безопасника — система начнёт работать в автоматическом режиме. Есть преступление — должно быть наказание. И ничьи желания в этом случае не учитываются. Ну а если не знает, то и предпринимать ничего не должна. — Просто скажи там капитану, что бы отпустил девочку. И всё.
— Какому капитану? — переспросила генерал.
— Безопаснику.
— Низко ты себя ценишь! Тут целый полковник! — хохотнула Пешка.
— Фигась! Хорошо здесь врачебную тайну охраняют! — присвистнул я. — И всё же? Сделаешь?
— Эх, чего только не сделаешь ради дружбы! Ладно, вытащу твою задницу и на этот раз! Чай, не впервой! — Пешка разумеется мне не поверила, но настаивать не стала.
— Спасибо!
— Не во что! — пошутила она — Какие ещё проблемы?
— Знаешь, я смерти не боюсь, я боюсь стать идиотом.
— Насчёт смерти — знаю. Сколько раз ты на грани был?
— Семь.
— Семь? — Пешка удивлённо подняла бровь, но ничего не сказала. О пяти случаях, произошедших раньше она прекрасно знала, и сейчас поняла меня прекрасно. Мы с ней пятьдесят лет были слишком близко от высокого начальства и только умение понимать всё с полунамёка позволило нам выжить.
— Да, так вот... боюсь сумашествия.
— А что? Есть какие-то симптомы? — сейчас Проходная выглядела озабочено.
— Нет, но боюсь сонников и вообще всех нейролептиков. Вероятно это просто психоз или мания, но боюсь.
— Ладно, не психуй! С врачихой поговорю, если что будет не так — я ей матку наизнанку выверну! — мрачно пообещала генерал. — Что — нибудь ещё?
— Да, скажи, чтобы дали пожрать чего. Не, я понимаю, что питание поступает через трубки, но хочется чего-нибудь пожевать. Зубы вроде на месте.
— Ладно, спрошу врачей, что можно придумать. Тут я решений принимать не могу, сам понимаешь.
— Да, спасибо! Юбку — то могла бы и задрать, кстати! Порадовать старого друга! — не удержался я.
— А вот хрена тебе! Не фиг лейтенантам генеральские труселя разглядывать! — Пешка смеясь погрозила кулаком камере наблюдения.
— Ну так уж и не фиг! В штабе — то небось всех лейтенантов не по разу изнасиловала!? — то, что Пешка неравнодушна к молоденьким мальчикам было известно всем.
— Ну так то в штабе!
Перебрасываясь скабрезными шуточками мы поболтали ещё полчаса, наконец она встала:
— Ладно, полковник,