Три монеты в фонтане. Часть 3

столом в столовой. Мария, как обычно, улыбалась своей миллионоваттной улыбкой. Я уставился в миску с овсянкой и ягодами.

— Давай, милый, ешь свою овсянку, чтобы мог участвовать в гонках, — сказала она.

— Ты хотела сказать, что МЫ можем участвуем в гонках? — спросил я.

— Рид, я уже превзошла то, что было в прошлом году, — ухмыльнулась она, — все остальное — гарнир. Я все равно сделаю все, что в моих силах, но... Как говорят об этом в интервью ребята Люка из НАГСА? Я просто рада быть здесь на скачках.

Гонка была веселой. Там было десять кругов вместо трех. У Йена явно было что-то в рукаве.

— Посмотрим, как ты справишься в толпе, — сказал он, вывешивая стартовую сетку.

Я начинал последним.

— Извини, милый, — улыбнулась Мария, начинавшая со второй позиции.

Я старался сохранить образ мыслей Марии. Но пробежка на полной скорости и позднее торможение на первом повороте вывели меня в восьмерку, когда я обогнал двух парней, выходящих из-за поворота.

Когда я переместился на седьмое место, мне в голову пришла мысль. Стратегия Йена была на самом деле ошибочной. Все лучшие водители сидели сзади. Это означало, что всем, кого я обгонял, становилось легче.

К концу первого круга я потихоньку обогнал Марию и занял пятое место. Удивительно было то, что Люк, начавший первым, уже опустился на четвертое место. Это заняло у меня еще два круга, но к концу третьего я был первым и начал отрываться.

Больше всего меня удивило то, что Мария вошла в первую тройку вместе со мной. Она финишировала третьей и побежала за мной, как только остановила машину.

Она схватила меня за руку, и мы собрались уходить.

— Рид! Тащи свою задницу сюда, — прорычал Йен. — У нас сегодня много дел!

Я провел день, приспосабливаясь к различиям между Косвортом и настоящим автомобилем Формулы-1. Несмотря на то, что машина, на которой я буду ехать, была пятнадцатилетней, на три поколения отстающей от современных гонщиков, она все равно была намного быстрее, чем все, на чем я когда-либо ездил.

А еще она была чертовски шустрой. Одно касание дроссельной заслонки заставляло ее рваться вперед. Прикосновение к тормозам — и машина останавливалась так внезапно, что мне казалось, будто содержимое желудка вылетает из горла.

В первый, второй и третий раз, когда я попытался резко затормозить, входя в поворот, я глушил проклятую машину. Было уже больше двух часов дня, и я провел за этим занятием четыре часа, прежде чем смог сравнять свое время с тем что делал в Косворте. Час спустя повторился этот чертов момент озарения.

Йен по радио был в восторге.

— Продолжай, — крикнул он. — Ты все понял. Это было потрясающе.

Когда он, наконец, отпустил меня, я едва смог сойти с дорожки. Меня ждала Мария с парой наших друзей.

— Что? — спросила она. — Удивился, увидев меня?

— Скорее я удивлен, увидев их, — сказал я.

— Да будет так! — послышалось из двух рядов позади.

— Не бери в голову, — сказал Пол. — У нас еще будет много гонок. Я