Сандра (из цикла «Имена»)

на водяной глади. Островок крохотный. Неподалёку ещё один темнеет, а вон и подальше есть, и ещё... Сонина Пойма — вот он где. Присвистнул Ванька и присел на поваленный ствол дерева, призадумался. Далече оказался, рыбалил в Глухой заводи, от неё, пожалуй, версты три-четыре будет. Сам вплавь никак не мог, выходит рыбина проклятая сюда затащила. Вспомнилось ему, как в воду упал, как боролся отчаянно, как в плетёнке запутался, как горело в груди, а потом... ничего. Пусто. Как выбрался из передряги — никакого намёка. Лишь глаза чьи-то мерещатся...

Жутко ему сделалось, вздрогнул и обнял себя руками за плечи. Приготовился по привычке унять дрожь и подивился. Озноба не было. Больше того, воздух казался знойным и удушливым, как в кузне. Провёл ладонью по руке — горсть влаги собрал. Хоть и лето, но ночи прохладные, а его парит точно в горячечном бреду. Ещё посидел, подождал — должно же хоть чуть отпустить. Нет, хуже стало. Лёгкий ветерок вместо прохлады ожог спину суховеем. В панике Иван заметался, показалось ему, что весь огнём он объят и от движений становилось всё жарче и жарче, пот ручьями стекает по телу. Где же спасение?

Вода... Она кругом и манит, обещая убежище от нестерпимого пекла. Боясь передумать — слишком свежо в памяти падение с лодки — Иван бросился в озеро. Оказалось не глубоко в этом месте — по грудь. Блаженство окутало всё тело, сбивая жар. Каждая пора жадно впитывала и насыщалась влагой, члены расслабились, колени подогнулись, но он не осел ко дну, а повис в невероятной неге и покое. Так хорошо ему ещё никогда не было. Не ощущалось ни тепла, ни холода, не чувствовалось сопротивление среды окружавшей его, только голове и плечам по-прежнему горячо. Иван подумал, что не плохо бы уйти под воду совсем, хоть ненадолго, чтобы смыть струящийся пот с лица, и не успел удивиться, как оказался сидящим на дне. Встрепенулся было, но сразу успокоился, будто подсказал кто-то, что опасности нет. «Всего лишь минутку посижу так, с закрытыми глазами... — решил он. — Здесь до поверхности вершок, в любое мгновенье воздуха вдохнуть можно». Не хотелось шевелиться. Дремота подкралась, настолько необычно и приятно было охватившее состояние. С закрытыми глазами он видел, что творится вокруг. Видел ясно, как погожим днём: проплыла стайка окуньков, неторопливо бороздит хвостом по илистому дну рак, а за спиной застыла изумлённая щука, на поверхности под плакучей ивой вяло перебирают лапками пара селезней... И он слышит это! Как такое возможно?! Уж не уснул ли он?!

Иван заставил себя открыть глаза и поднять над водой голову. Ожидал что, засидевшись, станет жадно хватать ртом воздух, но ничего подобного не произошло. Чрезвычайная необходимость глубоко вздохнуть не одолевала. Зато наружная духота живо напомнила о себе. На берег вылезать не хотелось. «А что меня здесь держит? — пришло неожиданно на ум. — Ни лодки, ни одежды. Зачем торчать на этом островке? Попробовать доплыть до другого клочка суши, потом до следующего,