найти ключи от машины, она услышала мужской голос, который сказал:
— Мэгги? Мэгги Салливан — это правда ты?
Она подняла глаза — и там, одетый в костюм с галстуком, с аккуратно подстриженной бородой, был Эрик Хорстедт.
— Эрик — боже мой, просто посмотри на себя!
Каждый из них сделал шаг или два вперед, и внезапно они крепко обнялись, бормоча при этом «что ты здесь делаешь?» и «как дела?» и «ты сейчас здесь живешь?»
Эрик был единственным серьезным парнем Мэгги в колледже — фактически, первой настоящей любовью в ее жизни, задолго до того, как она встретила Р. Дж.
Они с Эриком были вместе два года и даже говорили о браке.
Но он закончил учебу на год раньше Мэгги и знал, что хочет работать за границей. Фактически, он посвятил три года работе Корпуса мира на Мадагаскаре. Итак, с сожалением они попрощались друг с другом, поклявшись всегда быть друзьями.
Пару лет они поддерживали связь по почте и время от времени по электронной почте, затем переписка прекратилась. Мэгги не видела его больше 12 лет назад.
— Да, я сейчас живу в Колумбусе — как насчет вас?
— Я здесь всего на два дня на конференции по международной продовольственной помощи Африке — сейчас я работаю в НПО. В основном я живу в Вашингтоне, когда я не за границей.
Она отступила, чтобы посмотреть на него. Он был таким стильным — далеко не тот парень, похожий на хиппи, с длинными волосами и взлохмаченной бородой, которого она знала более десяти лет назад.
— Послушайте, если вы не собираетесь обедать, пойдем ко мне домой, и я сделаю нам что-нибудь перекусить. Было бы так здорово наверстать упущенное!
— Ну, а почему бы и нет? Я собирался поесть с некоторыми участниками конференции, но я бы предпочел провести время с вами!