бы сделал для нее все. Но ее забрали у меня в тот день, когда я женился на ней. И теперь на ее месте ты.
— Я все еще та девушка, Джон, — сказала она, и на ее глазах выступили слезы. — Я все еще твоя жена.
— Нет, это не так, — Я видел, как по ее лицу текли слезы.
— Тогда вы думаете кто я? — спросила она.
— Прямо сейчас, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что ты одурманенный, загипнотизированный урод из какой-то Сумеречной зоны, сводная жена с промытыми мозгами, — сказал я. — Посмотри на себя. Твои руки почти приклеились к коленям. В твоих глазах не крупинки блеска. Ты ни разу не улыбнулась с тех пор, как я был здесь. Девушка, которую я знал, никогда не проявила бы ко мне неуважения, та же, что передо мной, приходит сюда, пахнущая сексом, чужой спермой, кичится мне в лицо свою неверность, ожидая, что я стану ее добровольным куколдом.
— Пожалуйста, Джон, — сказала она, слезы текли по ее щеке, — не ненавидь меня. Я не смогу с этим справиться.
— Ненавижу тебя? — спросил я. — Я даже не знаю тебя. Уже нет. А сейчас ты мне слишком противна, чтобы ненавидеть тебя.
Она посмотрела вниз, уже почти всхлипывая. Я встал.
— Мне лучше уйти, прежде чем я сделаю или скажу то, о чем я действительно пожалею. Прощай.
Я повернулся к двери и был на полпути, когда она вскрикнула.
— Джон, — сказала она. — Пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя!
Я остановился и снова посмотрел на нее.
— Да, — сказал я, — и я тоже.
Я слышал ее рыдания, когда выходил из комнаты...