Моя любимая ненависть

девочкой которую сильно-сильно любят и не хотят обидеть. Нет, не дождется он моей злости, не дождется он моей ярости, ничего он от меня не дождется.

— Александр Николаевич, давайте закончим этот ни к чему не ведущий разговор. Если вы готовы нам помочь, и дать деньги на лечение вашей бывшей жены, — выделила голосом, — То думаю пора приступить к заверениям, что все понесённые вами расходы, я обязательно компенсирую. Про себя добавила «в кровь расшибусь, но компенсирую».

— Для неё я не дам и копейки. Но ты, Танюша, можешь просить сколько захочешь. Есть, правда, одно маленькое условие.

— Какое условие, в разговоре с мамой вы не упоминали о каких либо дополнительных условиях?

— Маленькое. Сегодняшнюю ночь ты проведешь здесь со мной.

Я клялась не смотреть на него, но он не просто взбесил, его наглость не знает границ. Смотрю прямо в серые глаза, про которые говорят, что они холодные, но сейчас в них столько страсти, столько жара. Ах, как же я тебя ненавижу, ах, как же я себя ненавижу, потому что не могу, слишком слаба, чтобы не плавиться.

— Это подло, слишком подло, даже для тебя. Я лучше умру, слышишь, лучше умру. Поворачиваюсь, делаю несколько шагов отделяющих меня от двери, дергаю ручку. Она не поддается. Дергаю сильней. Закрыто, дверь закрыта.

— Я приказал охраннику закрыть нас, кстати в здании вообще больше никого нет. Так что, так или иначе, тебе все же придётся провести сегодняшнюю ночь со мной.

— Тыыы... я шиплю, как змея, — Тыыы, мерзкий гадкий человечишка. Немедленно, слышишь, немедленно открой дверь, — перехожу на крик,

— Немедленно открой дверь!!!

— Даже если бы захотел, у меня нет ключа.

Смотрю на окно, Саша поймал мой взгляд,

— Без глупостей, Танечка, 6 этаж.

Телефон, у меня есть мобильный телефон, надо позвонить маме или вызвать полицию, пытаюсь набрать номер.

— И это не пройдет Таня, тут блокируются радио волны.

В его голосе, слава богу, нет радости и злорадства, только равнодушная констатация фактов. Но и это бесит. Со всей силы бросаю бесполезный телефон в него, уворачивается с проворством хищника.

— Я не останусь здесь с тобой! Не останусь! Подбегаю к окну, может меня там кто-нибудь увидит пока не очень темно, поймет, что я заперта и вызовет полицию, спасателей, кого-нибудь. Только хватаюсь за ручку окна, как сзади меня обхватывают руки и он оттаскивает меня. Я не могу выдерживать его прикосновений, это словно дотрагиваться до оголенных проводов.

— Пусти, слышишь пусти! — бью его, бью не по девичьи, когда непонятно ударила или погладила, бью наотмашь со всей силы, разбиваю в кровь эти лживые губы. Вырываюсь, но он снова меня хватает, заламывая руки за спиной, в серых, как сталь глазах злость, злость и... возбуждение. Много возбуждения. Бог ты мой, сколько в них возбуждения. Оно проникает в меня, обволакивает от макушки до пяток, так что мне опять становится трудно дышать. Оно постепенно заполняет меня всю, я вся дрожу и вибрирую.

—