Встреча

понимаю, как я виноват перед тобой... — он умолк, когда мой студент выставил перед нами чашечки с кофе.

— Ты не понимаешь, — выдохнул я и отвел глаза.

Да как он может понять? Одно дело, когда тебя бросают по какой-то причине — не сошлись характерами, разные взгляды на семью и воспитание детей, измена или рукоприкладство. И совсем другое, когда к тебе приходит мрачный человек и приносит говорящий портрет твоего бывшего студента, который сообщает тебе, что все случившееся было спектаклем и что все это было нужно для того, чтобы уничтожить вселенную. И ты не можешь даже попросить объяснений, потому что он просто исчез, оставив в комнате в общежитии все свои вещи. Я почувствовал, как у меня задрожал подбородок и на глазах выступили слезы.

— Ты не сможешь понять, — сказал я, невольно всхлипнув. — С тобой никогда не обходились так. Тебя никогда не использовали лишь как орудие...

Он отвел глаза:

— Прости... вернуться сюда было плохой идеей...

Он резко поднялся, но я придержал его ладонь, свободной рукой размазывая по щекам слезы:

— Ты хотел о чем-то поговорить, — успокаиваясь, проговорил я. — Прости... я тебя слушаю...

Он снова сел на свой стул, взял в руки чашечку с кофе, сделал большой глоток — все это не глядя на меня:

— Есть у меня один знакомый, — наконец заговорил он. Я напрягся. — Он служил в армии, был тяжело ранен... Сейчас он совершенно здоров, ты не думай... — я прищурился и крепко стиснул зубы. — В общем, он хочет учиться, но его не берут. Говорят, мол, после такой травмы ему нельзя напрягаться...

— Боюсь, я не смогу тебе помочь, — на этот раз резко встал я.

Да как он смеет! После всего, что было между нами, после всех этих лет мучений и терзаний, он вот так запросто приходит ко мне и просит обеспечить поступление его очередному любовнику?! Да кем он себя возомнил?

— Погоди, Миш, — он поймал мою руку и поднялся вслед за мной. Я попытался высвободиться из его пальцев, но это оказалось сложнее, чем я думал. — Он не мой любовник, — он заглянул мне в глаза, и я снова растаял, как таял тогда, как таял всего несколько минут назад. Колени подкосились, в брюках снова стало тесно, и я тяжело опустился на стул. — Он просто брат... одной хорошей знакомой... И я не прошу, чтобы ты каким-то образом пытался повлиять на приемную комиссию. Позанимайся с ним — он уже давно окончил школу и, вероятно, многое забыл... За деньгами дело не станет...

— Не нужны мне твои деньги, — по замыслу это должно было прозвучать гордо и независимо, но на деле получилось жалко и умоляюще, будто я собирался попросить его еще о чем-то вместо денег...

Он улыбнулся:

— Нет, любой труд должен быть оплачен... А заодно... ты ведь наверняка знаешь, от кого зависит решение в приемной комиссии...

Мое сердце вдруг громко бухнуло и провалилось, а он продолжал:

— Сведи меня с этим человеком... и я тебя не обижу... —