Спроси меня, почему

видеть, как ты умираешь, или даже страдаешь. Это прошло. Это больше не доставляет мне удовольствия.

— Ты понимаешь, что в значительной степени говоришь, что прощаешь меня, не так ли? — ответил Чак. — Ты нашел в своем сердце желание оставить в прошлом то, что я сделал с тобой, чего ни один мужчина простить не сможет.

— Я никогда этого не говорил, но ты можешь думать что хочешь. Мне действительно плевать, — парировал Джек.

— Скажи мне, Джек. Я причинил тебе боль почти за пределами твоей возможности вытерпеть. Как ты можешь простить такого ублюдка как я, но не найти в своем сердце прощения для женщины, которая любит тебя так как Лаура? Что я сделал, чтобы получить прощение, которого нет у нее? Я вижу облегчение на твоем лице, когда ты позволил исчезнуть своей ненависти ко мне. Представь, как легко будет на твоем сердце, если ты простишь Лауру. Представь ее в объятиях, может быть, с детьми. Разве это не лучше, чем наказывать ее?

— Трахни тебя, Хардинг! Это ты сказал, что я тебя простил. Я никогда этого не говорил!

— Не словами, но ты сказал это, Джек, — тихо ответил Чак. — Я скоро умру. Я умру счастливым, зная, что тебе удалось меня простить, и ты позаботишься о Бет и Чарли. Ты действительно не любишь месть, Джек. Это не твоя сильная сторона. Если я больше никогда тебя не увижу, пожалуйста, скажи Лауре, что я прошу прощения.

Джек вышел из больницы в ярости. Глупый придурок думает, что он прощен. Он хотел, чтобы Джек простил Лауру. Если бы такое случилось, это был бы холодный день в аду. Пока ехал, Джек продолжал свой последний разговор с Чаком Хардингом. Этот человек задел него. Джек должен был это признать. Ему не стоило идти в больницу еще в первый раз.

Когда Джек возвратился домой, вся улица была забита машинами. Ему пришлось проехать сотню метров, чтобы найти место для парковки.

Он забыл о вечеринке, устроенной Канзас и Лаурой! Это было одновременно и новосельем, и рождественской вечеринкой. Пристройка было закончена еще два дня назад, а вчера прибыла мебель, включая огромную двуспальную кровать. Были приглашены все друзья, родственники и коллеги его и Лауры. Канзас попросила зайти многих своих друзей.

Он все еще злился на последние слова, которые говорил Чаку, когда открыл дверь и вошел внутрь. Гости повернулись к нему и вдруг замолчали. В это время Лаура и Канзас подавали напитки и закуски.

Сразу было видно, что он был сам не свой. Лаура никогда не думала, что он много пьет, но теперь засомневалась, когда глаза Джека пронеслись по комнате. Как только его взгляд упал на нее, он замер.

— О, о! — пробормотала Канзас, когда поняла, что ее отец был в состоянии, которого она раньше никогда не видела.

Джек, наконец, сделал несколько шагов дальше в комнату, но его глаза не отрывались от Лауры. Тишина продолжалась, все были загипнотизированы интенсивностью эмоций на 

---

---

Вернуться назад