Семейные выходные в хижине

долгое молчание, и я искренне подумал, что она заснула. На самом деле я надеялся, что она спит и не вспомнит об этом разговоре. Но затем она приспособилась и допила свой стакан.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы оба трахнули меня.

Теперь она была пьяна.

После этого разговор продолжился, она говорила о вчерашнем дне и о том, как сильно она любит секс, насколько это важно для нее, как они с отцом обсуждали свинг в какой-то момент, что, насколько я могу понять, является тем, как секс со мной ей нужен.

Это было странно и эротично, рука моей матери медленно поглаживает мой член и она говорит о том, чтобы трахнуть меня и папу, моя рука скользит под ее рубашкой и касается ее груди впервые с... ну, ну, с младенчества.

Моя голова кружилась, когда она приспосабливалась, перевернулась на спину, подтянула рубашку и обнажила свои идеальные сиськи, чтобы ее сын мог ласкать. Она невнятно произнесла свои последние слова, глядя мне в глаза, не фокусируясь.

— Я хочу, чтобы ты трахнул свою мать.

А потом она ушла. Я потерял сознание и тяжело дышал, играя с ее сосками, скользя рукой по ее влажной киске. Моя мать полностью потеряла сознание у меня на коленях, мой твердый член в нескольких дюймах от ее открытого рта.

Мне хотелось продолжить, но я не мог этого сделать.

Не так. К тому же мой папа шевелился на стуле. Я посмотрел на красивое тело матери и стал гладить свой член рядом с ее ртом.

— Я тоже хочу тебя трахнуть, — прошептала я.

Она, казалось, потеряла сознание во сне, слегка повернула свое тело, ее рот открылся и ее язык лизнул мой член. Она тихонько стонала и облизывала меня агрессивнее, слюнки текут из ее рта на мои яйца.

Но потом она остановилась. Она была полностью во сне. Я осторожно поднял ее голову и выскользнул из-под нее, подложив ей под голову подушку и стянув рубашку вниз, накрывая ее одеялом.

Я поцеловал ее в лоб и отнес наши пустые стаканы к стойке.

Я в последний раз взглянул на нее, тихо спящую, красиво потрескивающие пламя.

Я взглянул на отца, подошел к нему, чтобы поправить его одеяло, которое упало на пол. Я взяла одеяло и накинул на него, одна нога перекинулась через подлокотник стула, его боксеры были распахнуты. Его член был вне, твердый и капающий. Я никогда раньше такого не видел. Его повесили, вероятно, 7,5 дюймов и толще среднего.

Я уставился на него, прежде чем накинуть на него одеяло. Когда я повернулся, чтобы в последний раз подкинуть дров в огонь, я посмотрел вниз и заметил, что мой член снова стал твердым, как камень. Далее я поднялся по лестнице, впервые в жизни смотря на родителей в ином свете.

Затем я лег спать, подрочив, и после заснув крепким и глубоким сном.