Позор

провокатора. Но к концу дня субботы смирилась с неизбежным. Измотанная мыслями, мечущимися по замкнутому кругу, она мгновенно заснула, лишь голова коснулась подушки и чуть не проспала, вскочив без четверти семь. И как была: в ночнушке и босиком, побежала к запруде. В кустах скинула с себя ночнушку и пошла к воде, прикрывая одной рукой грудь. а другой лобок.

Вика остановилась перед самой водой. Рыбаков она не видела, и из-за тумана, и из-за того, что ей предстояло испытать в ближайшие минуты. Кожа от сырости и прохлады покрылась пупырышками, она вздрагивала и стискивала челюсти, чтобы не клацать зубами.

— Ква-ха-ха! — большая зелёная лягушка, задержавшаяся на листе кувшинки, в отличие от своих подруг, уже с полчаса назад занырнувших на дно и зарывшихся в ил, словно насмехалась над Викиными страданиями.

— Ква-ха-ха — хохотнула лягушка ещё раз и грузно подпрыгнув, шлёпнулась пузом в воду. По воде разошлись круги, какое-то время Вика видела распластавшуюся лягушку, плывущую у самой поверхности, а потом она исчезла.

Вика закрыла глаза и шагнула в воду.

Вода, нагревшись за день, пруд в этом месте был неглубокий, не успевала остывать душными июньскими ночами и была тёплой, как парное молоко.

Вика открыла глаза и сделала ещё один шаг. Дно было илистое и ноги сразу же погрузились в прохладный ил по щиколотки. Вику передёрнуло: она представила лягушек, зарывшихся в ил, которых она сейчас возможно давит. Девушка дёрнулась и, вытягивая ноги из ила, сделала ещё несколько шагов. Вода уже доставала до лобка. Вика замерла, прислушиваясь к ощущениям: ей мерещились пиявки, плывущие со всех ног к её ногам. Она вздрогнула и сделала ещё несколько шагов, с ужасом и отвращением ожидая, когда начнут всплывать кверху пузом, раздавленные ею лягушки. Ещё два шага и вода уже достигла грудей. Раздвигая руками ряску, она оттолкнулась от дна и поплыла.

— «Уж лучше плыть, чем давить лягушек» — подумала Вика.

В это мгновение стебли ряски скользнули по её ногам и промежности, а Вика, решив, что это пиявки нагнали её и извиваясь, заползают в её дырочки, чтобы впиться там и сосать кровь, визгнула и, развернувшись, рванула к берегу.

Рыбаки, разинув рты наблюдали за происходящим, а в камышах сидели ещё два наблюдателя и один из них снимал Викин заплыв на сотовый.

Выскочив на берег, словно ошпаренная, Вика принялась осматривать себя и чуть не лишилась чувств: большая, склизкая, противная, чёрная и жирная пиявка, впилась в икру на левой ноге. Вика задрыгала ногой, пытаясь стряхнуть пиявку. Пиявка болталась как ленточка, но не отцеплялась. Вика, поскуливая от ужаса, наклонилась к траве, выискивая глазами веточку и выставила на обозрение рыбакам свою, изумительной красоты, попу.

Бедные рыбаки, пялясь во все глаза на изящные формы женщины, чуть не захлебнулись слюнями, не успевая их сглатывать, а в камышах, один из наблюдателей давился от смеха, зажимая одной рукой рот, а другой поддерживая живот.

Наконец найдя веточку, Вика стряхнула с ноги пиявку, выпрямилась и убежала в кусты