Пух, Перо

дожди всегда особенно сильны в мае. И если не держать окна плотно закрытыми, дождевая вода может попасть в комнату. Порывом ветра открывается окно и на пол падает горшок с цветком, стоявший на подоконнике. Земля, скорее всего, рассыпается по полу и разлетается во все стороны брызгами, превращаясь в грязь от одного лишь соприкосновения с потоками дождевой воды, попадающими в комнату через открытое настежь окно. «Тихо-тихо-тихо, ну что ты. Иди сюда... Вот так... Это ничего. Я буду с тобой». Уже поздно. Часов десять, ну может быть четверть одиннадцатого. Темнеет, но свет еще не зажигали.

Виктор и Соня лежат на кровати в темной уже комнате. Они спят или просто тихо разговаривают. «Я хотела тебе что-то рассказать... Когда я шла к тебе, представляешь, это, наверное, знак, я увидела на стене красным написанные цифры и сменила код, как только забежала в подъезд, тут же сменила код, прямо на первой ступеньке». «И какой же»?"Подойди к окну». «Зачем»?"Подойди — подойди». Подходит. «Уже темно, что это там написано?"Таксофон». И я это прекрасно знаю». Он долго и пристально смотрит в окно, потом поворачивается к Соне. «Что я должен там увидеть»?"Там были цифры, наверное, уже нет». Он опускается на пол под открытым окном, обхватывает голову руками. «Какие еще цифры? Ты ненормальная?... Знаешь, я боюсь, я не хочу этого всего... Я не могу на тебя смотреть». «Я уйду». «Да». Она плачет. «Не надо, к чему это». Виктор подходит к Соне, хочет погладить ее по голове, но убирает руку. Замечает, — у нее прядка волос наискосок прилипла ко лбу. «Зачем мы здесь, зачем ты пришла? Что тебе нужно»? Она поднимает к нему лицо, губы немного дрожат. «Она жалкая, сжалась вся, губы дрожат». «Хорошо, я скажу. Я принимаю участие в судьбе одной очень несчастной женщины с серьезным неизлечимым заболеванием». «Бред», — Виктор не хочет слушать доводы Сони и отказывается ей верить. Он отходит к окну, снова опускается на пол, обхватывает голову руками. «Я не должен был этого делать, мы не должны... Я хочу просто жить, понимаешь, просто, чтобы с утра уже все было понятно. Просыпаешься утром, а тебе уже все понятно». «Давай уйдем отсюда вместе». «Нет, это невозможно. Да и некуда». «Я придумаю». «Ты жалкая, слабая... Скажи мне правду... Нет, я устал». Он встает, делает шаг в сторону и наступает на что-то мокрое и холодное, но ...из-за темноты не может разглядеть на что именно. И только минуту спустя догадывается. «Это искусственный шелк». «Нет». «Ты говоришь, нет»?"Да». «Нет, это искусственный шелк, я чувствую». «Нет, натуральный, без примесей». Он подходит к Соне, пытается разглядеть ее лицо. «Тебе подсунули грязную тряпку». «Нет же, нет». «Ты постоянно врешь, врешь, врешь... И как это я сразу не понял? А может быть ты еще и жадная? Ну, конечно же... Экономишь на мелочах, на тряпках... Ты мелочная... Вот еще что... И собой торгуешь, продаешь,