Ласточка

глотала семя. Несколько пузыристых от слюны капель всё же выскользнули, потекли за ворот. Алексей облегчённо пыхтел. Ноги его слегка подрагивали. Вытянув заметно сдувшийся член из лоснящихся губ Екатерины, он принялся мять его пальцами. Закрыв глаза, женщина довольно улыбалась. Вот струя прозрачной мочи упруго забила в лицо её.

— Ах... — Екатерина улыбнулась шире, обнажив дёсны, с видимым наслаждением подставляя лицо под горячую струю. Алексей ссал и ссал, а ей чудилось, что необъяснимо-терпкие соцветия распускаются в сладко зудящих костях летящего черепа. Соцветия эти искрились, как сварка. Нестерпимо сияли холодным огнём отречения. Этот огонь электрическим пуншем проник в её недра, в самую матку, и завибрировал там стреляющим гейзером. С протяжным стоном, Екатерина кончила, упав на спину и опорожнив прямую кишку.

— Еппонский бог... — Алексей напряжённо всматривался вдаль, торопливо застёгиваясь.

— А? Ты чего, Алёшк?

— Вон, там! — Он показал трясущимся пальцем между деревьев, — Та баба. Из-за которой я, блядь, глаза лишился!

Близка к оргазму, с пакетом, прижатым к лицу, Зоя корчилась на бетонной плите. Они подбежали откуда-то сбоку. Екатерина кинула в неё не успевшими еще остыть фекалиями, а Алексей несколько раз ударил в бок заточкой. Судорожно сжав пакет, она пустилась наутёк, но они настигли, набросились, повалили в грязь, стали ожесточённо пинать, целя в лицо.

Зоя яро сопротивлялась. Через некоторое время ей удалось даже вскочить и пробежать несколько шагов, но затем она вновь упала, споткнувшись о труп дяди Серёжи.

— Держи её! — Подоспевший Алексей навалился сверху, стремясь поразить заточкой горло.

Екатерина, присев на корточки, наносила удары по голове куском кирпича. Увернувшись от одного из ударов, Зоя ухитрилась схватить зубами большой палец Алексея и откусить его. Палец, однако, неудобно застрял во рту и едва не проскочил в глотку. Зоя неистово дёрнулась, с визгом освобождаясь от кровоточащей плоти и осколков зубов; тотчас Екатерина нанесла ей наиболее сильный и точный удар по темени, лишив моментально сознания.

— Гнида. — Алексей ковырнул ей глаз и надавил на рукоять заточки... пробив тонкую кость, стальное жало углубилось в мозг. Екатерина оторвала лопнувший глаз, словно спелый крыжовник и неспешно отправила в рот. Алексей с остервенением выдавил второй, поднёс к губам, но тут он побледнел, и его вырвало красным.

Екатерина подняла с земли большой палец и пакет с губами. Пот стекал по щекам. Её мелко трясло.

— Алёш, ты выпил Федькину кровь что ли? — Она с подозрением ковыряла блевотину, — Мы ж договорились...

— Да ты чего, охренела?! — Как-то слишком уж грубо вскричал Алексей, вытирая Зоиными трусами рот (он успел разрезать их обнаруженным в кармане складным ножиком).

Екатерина пожала плечами, подтянула к себе труп дяди Серёжи и, разорвав отвёрткой брюки, извлекла бессильно съёжившийся член.

— Этот хуй больше не встанет. — Беспристрастно констатировала она и, взяв у Алексея нож, отрезала член под корень и положила в пакет.

— Палец отдай! — Потребовал Алексей, внюхиваясь в трусы.

Но Екатерина, продолжая улыбаться, привстала, обнажив дородные ягодицы, и, смазав откушенный палец слюною, затолкнула себе в