Мэри

V.

Каждая жизнь — это короткий памфлет,
написанный идиотом.
С. Кинг
МЭРИ.

— Да, Сашенька, они, между прочим, сюда не хотели.

Псина и Босс сидели на уютной скамеечке возле двух могил супругов Порогиных на Воскресенском Кладбище.

— Можно подумать, Босс, все сюда стремятся!

Босс пропустил сарказм Псины мимо ушей. Он был в лирическом расположении духа. Перед каждым стояла выпивка и закуска. Но вкусы двух романтических друзей не совсем совпадали. У Босса на газетке стояла бутылка с армянским коньяком и лежали ломтики мелко нарезанной семги. Псина, чавкая, уплетал кильку в томате, запивая ее огуречным лосьоном. Оба были в тулупах и к тому же алкоголь согревал их. Было морозно, светило солнышко. Босс выпил и, утирая слезы, указал на надписи на могильных плитах супругов:

— Ну, недоумки были, Саша, ты полюбуйся, что их ебнутая еврейская родня понаписала; видите ли, они фольклор любили, гады пархатые.

На могиле Порогиных были выведены следующие эпитафии.

На могиле мужа:

«Был полковник — стал покойник».

На могиле его спутницы:

«Жена дважды мила бывает: когда в дом ведут, да когда в могилу несут».

— Босс, а как Мэри ее убил? — поинтересовался Псина.

— Да возле гроба ее мужа придушил, а затем вставил во влагалище кипятильник и включил его провод в розетку. Представляешь, мы прибыли минут через сорок. Фу, до сих пор тошнит от одного воспоминания, запах был просто убийственный, труп разлагался на глазах. Так-то, мда.., ну давай хлопнем за упокой души двоих друг друга любящих людей.

Вдруг Псина боковым зрением среди деревьев и могильных оград заметил маленького с мощными плечами человека, который, приставив палец к губам, манил его к себе.

— Босс, я на секундочку, — изумленно промямлил Псина.

— Ты куда?

— Да я, я сейчас, отлить.

— Только живо, а то я уже замерз, да и по домам пора.

Псина, по-волчьи пригнувшись, двинулся вглубь кладбищенских оград.

— Ну вот, — услышал он за своей спиной глухой картавый голос, и не успел он оглянуться, как удавоподобные руки обхватили его горло.

— Здравствуй, мент, — прохрипел голос неизвестного душителя.

— По — мо — ги — те... — голос Псины прозвучал комариным фальцетом.

Незнакомец на секунду отпустил его шею, и Псина еще раз заорал, надрывно и страшно. Босс, спотыкаясь, бросился на леденящие кровь звуки голоса обреченного. То, что он увидел, заставило его содрогнуться. Да, он узнал его. Мэри, без всяких сомнений, это был именно он. Тем временем гориллоподобное существо схватило за ноги полковника и, легко оторвав его от земли, принялось вращать им над своей головой. Раз, два, три, — бах! — голова Псины с отвратительным хлюпающим звуком обрушилась на металлические колья могильной ограды. Как из гигантского пульверизатора, во все стороны хлынула алая кровь, и чудовище с хохотом отбросило прочь обезглавленное тело. У ног Босса лязгнула зубами челюсть полковника Псины.

Дьявол, дьявол, — простонал Босс. Лоб его покрылся испариной, трясущаяся рука под тулупом не могла обнаружить любимый Магнум. Все было гораздо страшнее, чем в его недавнем сне.

Коренастое чудовище с отвратительно отвисшей нижней губой приближалось нему.

— Привет, — сказал Мэри, железной рукой