Зеркало

Медленно подкрался к Володьке и неожиданно схватил его за плечи.

Воха подпрыгнул метра на два над стулом, честное слово. При этом он ещё издал трубный рёв, похожий на рёв цейлонского слона в брачный период. Надо же, я и не думал, что это его так напугает. Я отпустил его и Воха резко повернулся ко мне:

— Миха, ёб твою мать, ебана рот! Хули людей, блядь, пугаешь! Я чуть ...не спятил, ёбт...

— Не трынди, толстяк! Мы в «Отмель» идём сегодня или где?

— Ну так, ёбти! А ты же с Ленкой теперь живёшь, как она тебя, муженька, из тихой семейной гавани отпустит, а?

— Знаешь, Вовка... Каждый нормальный мужик имеет право на лево, а тем более право на мальчишник. Ты считаешь, я не могу воспользоваться этим правом?

— И вправду, Мишка, можешь. Ну, готовь баксы и в 10 вечера мы все идём в «Отмель». Встречаемся все на стоянке возле «Континенталя». Там и тачки поставим, очень удобно.

— Окей, договорились...

— —

Ну вот, суббота! У меня новое выступление. Отрепетировать я его всё-таки успела и на публику выпустить можно, я думаю.

После удачно провернутой операции с компроматом Пётр Иванович отвалил мне полторы штуки баксов (даже за «вредность» доплатил 300$) и ещё долго стучал лысиной об пол, рассыпаясь в благодарностях. Потом мы выпили слегка за успех и он отвёз меня домой. А директор потом даже дал мне выходной на следующие сутки. Класс! Спасибо вам, Николай Семёнович! За сутки, я как раз успею отрепетировать мою новую программу. В ней было довольно много сложных элементов, я крутила такие невероятные кульбиты вокруг шеста, что непрофессионал бы посчитал это невозможным. Возникала такая иллюзия, что я просто перетекаю по шесту как ртуть туда-сюда, а иногда казалось, что я болтаюсь в невесомости. Со стороны зрелище казалось довольно эффектным, это я поняла, когда мне показал съёмку моего выступления мой художественный руководитель. Все желали мне успеха.

Я сидела в гримёрке и марафетилась. За стенкой шумела пьяненькая публика, наверняка сегодня много клиентов, в том числе и постоянных. Стрелки часов постепенно подползали к двенадцати. Моё выступление — не первый номер. Обычно, до меня выступают девчонки, которые «разогревают» публику, а потом танцуют танго обнажённая пара. Публика к тому моменту была уже готова и я со своим выступлением производила настоящий фурор. Я постепенно прокручивала в голове сценарий моего выхода и всего прочего номера. Я всегда так делаю перед выступлением, тогда движения становятся более отточенными.

Час пробил. Дверь гримёрной открылась и в неё вошёл мой худрук.

— Наташа, твой номер! Ни пуха ни пера.

— К чёрту, Павел Николаевич, к чёрту...

И я пошла по направлению к сцене.

— —

Мы вместе с Вохой, Гариком и ещё какими-то двумя кексами, имена которых не запомнились, нырнули в тёмный проём небольшого кубического здания, над которым горела вывеска «Весёлая отмель». Охранник грозно глянул на нас, но увидев знакомые лица, улыбнулся и пропустил нас в зал.

В зале было