Позор

уселся с ним за одну парту — Будешь давать списывать, сосед — хохотнул он.

И на первой же контрольной по алгебре схлопотал двойку: контрольную писали по вариантам.

На перемене, Вовка, переложив Люськины учебники и тетрадки, с парты за спиной Мити на своё место и, показав возмутившейся было Люське кулак, сел на её место.

После этого, за контрольные по алгебре, геометрии и физике, Вовка получал только пятёрки. Митя решал задачки и примеры очень быстро и Вовке хватало времени до перемены, чтобы списать. И, десятый класс, пусть не с первого захода и не без помощи соседа, Вовка закончил сносно. Двоек, ни четвертных, ни за год, не было.

Правда по весне случился курьёз: Митя пошёл в первый класс, когда ему было уже почти восемь и в своём классе оказался старше всех одноклассников. И в апреле, когда заканчивали десятый, в школу принесли две повестки: Вовке и Мите. Вот было хохоту и приколов со стороны друзей. Пришлось Наталье Андреевне с повестками ехать в военкомат разбираться: как так вышло, что двух учеников, которым ещё целый год учиться, забирают в армию? Военком, сославшись на неразбериху и молодую работницу, запутавшуюся в базе данных, извиняться не стал, но повестки порвал.

Виктория Сергеевна, пришедшая в школу несколько лет назад по распределению, после окончания педа и, преподававшая математику и физику, прекрасно понимала, кто вытягивает Вовку, но, оставлять его ещё на один год, было уже опасно. Она и за первый то раз выслушала от директора очень много нотаций и выговоров и наслушалась колкостей в свой адрес от других учителей А тут ещё её поставили классным руководителем над десятым и сказали: вести будешь до выпускного.

И Виктория Сергеевна смирила свой гордый норов, но, ничего не забыла.

Виктории Сергеевне шёл двадцать шестой год, и она была незамужней. Миловидная женщина среднего роста, с волнистыми до плеч волосами цвета тёмного шоколада, с чувственным ртом и кошачьими, жёлтыми в крапинку, глазами. Но особый шарм её облику придавал прямой, с едва заметной горбинкой, носик. Фигуру имела классическую: узкие плечи, широкие бёдра. И всё же она страдала: ей всё казалось, что её грудь, второго размера, слишком уж по девичьи маленькая, хотя Виктория была далеко не девственница.

И была у Виктории ещё одна способность: она умела перевоплощаться, не в том смысле, что оборотень, а в том, что с помощью самовнушения, могла представить себя чайником, к примеру. Это умение, несколько раз за время учёбы здорово выручало её, когда она, приняв участие в студенческой вечеринке, вдруг обнаруживала, что осталась одна в компании изрядно подвыпивших молодых людей числом два, а то и три. Ловя на себе сальные взгляды собутыльников и понимая, что сейчас произойдёт, она, несколько раз мысленно произносила — «Я проститутка, я проститутка, я проститутка... «.

То, что происходило дальше, повергало в тихий шок молодых людей: девушка, ещё полчаса назад красневшая от грубого слова, случайно сорвавшегося с языка, вдруг начинала грязно материться и вести