Поезд из прошлого

шептал он, целуя мои ноги.

Рыдания сотрясали мое тело, пугая меня и его.

— Ну, прости. Прости. Я не мог сдержать себя. Ты не поймешь. Ты не видела себя спящей. Я ждал тебя. Я так долго тебя ждал, — покрывал он поцелуями мои глаза. — Не плачь, прошу тебя.

Да. Вот так мы познакомились с тобой, Толя. «Мы странно встретились и странно разошлись». Наступило хорошее летнее утро со всеми присущими летнему деревенскому утру прибамбасами: ласковым солнышком, щебетанием птиц и при этом гулкой тишиной. При свете дня Толя оказался вполне симпатичным, два года назад демобилизовавшимся воином. Я украдкой смотрела на него, боясь встретиться глазами. А он наоборот, смотрел на меня открыто и долго, стараясь поймать мой взгляд. Больше мы с ним не спали в одной комнате, мне была принесена обещанная койка из «сарайки», и установлена под недреманным оком родственников.

Но, Боже ты мой! Разве такой пустяк мог быть преградой для пытливого ума и жаждущего сердца? Никак! Толя: Он сделал меня женщиной, сдержав свое обещание «не трогать». Он разбудил во мне женщину. Он показал меня мне и научил любить, то, что я увидела. Мы провели с ним не одну жаркую ночь. И каждая из них хранится в моей, нет, не памяти, в душе, в подсознании, и извлекается наружу ощущениями, когда меня ласкает другой мужчина.

Я не помню лица твоего, Толя, но я помню твои слова:

— Ты, как море, манишь к себе. И как море, скрываешь свой прекрасный мир, надо погрузиться в тебя, чтобы увидеть его, а увидев, уже никогда не забыть. Я погрузился, и я не забуду. Никогда. Уже потом, когда, я лишилась таки девственности, я пожалела, что сделал это не ты.

Кофе был допит и решение принято. Я посмотрела на часы, поезд подъезжал. Оделась, вышла, заперла дверь. Телеграмму я воткнула сверху таблички с номером квартиры. Пусть, если он придет, увидит, что я ее не получала.

Нельзя, Толенька, войти в одну реку дважды: и в одно море тоже.

«Нельзя! Нельзя!»29.05.00