Богатые тоже люди

где жена сейчас отдыхала. Это было у моря, где ажурная пена. «Отста-ань, — пьяно, но весело протянула жена. — Барышня желает в постель. Блин, спать, дурак. Спать — это баиньки». До постели она не дошла шага. Камера снова переключилась и снова показала крупно: её зад, то, как по его округлым (какой-нибудь литератор мог бы написать «роскошным») половинкам, задрав ночнушку, индейской пирогой скользят мужские ладони. Качалась пирога и на ляжках, ныряла и «на передок». Лиманов, к ...тому моменту закуривший, стряс пепел прямо на ковёр, серые пушинки вниз летели, и рубанул рома срочной телеграммой. Парочка благополучно, между тем, не обратив внимания на пепел, просыпанный Лимановым, легла на кровать и жена Лиманова, под чарами все тех же рук, отпускала вожжи. Тип начал лизать ей сосок. Иногда вбирал его помадно-розовыми губами в рот. Раздвинул жене ноги, погрузил указательный палец в мягкую и влажную, Лиманов ощутил это физически, расщелину. Молод, крепок. Хотя и жена Лиманова тоже была не старой. Ей шёл всего-то двадцать седьмой год, что он, сорокадевятилетний, воспринимал, как едва ли не юность. «Какой ты пылкий, а если я не хочу? — ещё пыталась играть в театр супруга, но ей не ответили. Плейбой стягивал с себя плавки, беззастенчиво обнажая дырокол с красным стержнем. «Гляди. Что, не устроит?» — явно чувствуя себя хозяином положения, он взял жену за руку, положил её ладонь на член. «О-о! — с кокетливым удивлением протянула жена и сжала набухшую мужскую плоть, покачала её в разные стороны, опустила руку ниже, к яйцам, взяла их в пригоршню. — О-о! Какие разбухшие!» «А ты как думала. Там спермы, наверное, литр». Лиманов подумал, что надо бы выключить всю эту мерзость, подумал, но здесь же и передумал. Это было бы малодушием.

Теперь, на экране, он мог посмотреть наглядно, въяве, как она этим занималась с другими или как могла заниматься. Это его и пугало. Разные вещи — догадываться «как» и наблюдать — «как». Лиманов опять рубанул ром, теперь от его жгучести косея, и из пьяного подсознания пьяные клерки звонили ему в приемную сознания: «Да ты ведь сам однажды хотел взглянуть на неё со стороны, когда она с другим мужиком того. Теперь наблюдай фильму, наслаждайся мухой — паук».

Парень, пока Лиманов принимал эти отрывистые звонки, успел повернуть жену на бок, и наполовину ввести в неё член. Оператор ближней камеры, талантливо уловив ситуацию, подлец, увеличил картинку насколько можно и Лиманов, едва ли не во весь экран, мог наслаждаться цветком супруги, податливо раскрывающим свои лепестки навстречу горячему солнечному лучу. Потом он опять увидел её руку, блеснул зеленый лак на ногтях. Жена снова взяла яблоки любовника в ладонь и подтолкнула их к своей промежности. «Задвинь его глубже. Весь». Парень рванулся вперёд, подал назад, опять вперёд, колбаса заходила во влагалище поршнем, а жена, не отпуская из руки яблоки, тянула их тоже назад-вперёд, тем, заставляя парня двигаться быстрее. «Замечательно» — пробормотал Лиманов. Он почему-то вспомнил,