Хроника "Розового пляжа"

соски, которые стали похожи на маленькие розовые виноградины.

Вера, несколько смущенно наблюдавшая за ее действиями, кивнула. Она вдруг почувствовала, как ее собственные соски откликнулись на движения Жаклин — по ним как будто пробежали мурашки, заставляя их собраться в тугие горошины.

— О, я вижу, на твоих клумбочках тоже поднимаются дивные бутончики, — смеясь, воскликнула Жаклин, заметив, как под тонкой тканью пеньюара напряглись соски Веры. — Открой их, дай им свободу, — предложила она.

— Ну что ты! — Вера, краснея, прикрыла грудь рукой.

— А что? Нас же никто не видит, мы с тобой здесь одни, чего тут смущаться? — удивленно сказала Жаклин, поднимаясь и подходя к Вере. — Хочешь, я сама тебя раздену? Телу полезно дышать воздухом. Сколько же мы на него навешиваем одежды, а ему нужна свобода, простор! Снимай, снимай...

И не успела Вера возразить, как Жаклин мгновенно расстегнула ее пеньюар, и, сбросив его на кресло, начала стаскивать с Веры рубашку.

— Жаклин, подожди! — попыталась остановить ее Вера, но та, уже сняв с нее рубашку, отшвырнула ее в сторону и удовлетворенно оглядела обнаженное тело Веры.

— Да ты божественна! — воскликнула она восхищенно, поворачивая Веру к зеркалу. — Посмотри: как можно прятать такую красоту! Жаль, что мы с тобой не в Древней Греции. Там умели ценить женские прелести, не заставляя скрывать их под грубыми тряпками, называемыми приличной одеждой.

Вера смущенно смотрела на свое отражение. Было какое-то невыразимое удовольствие стоять нагой под восхищенным взглядом Жаклин.

А Жаклин придвинулась к ней, коснувшись ее обнаженной спины грудью, и сказала:

— Теперь я понимаю, почему твой Вольдемар бегает сюда так часто...

Вера нахмурилась.

Жаклин, заметив это, тихо спросила:

— Тебе плохо с ним?

— Не плохо. Просто никак. Я ничего не чувствую, кроме давления, когда он прикасается или погружается в меня, — откровенно ответила Вера.

— О, моя дорогая! — воскликнула Жаклин, и стоя за ее спиной, обняла Веру, крепко прижимаясь к ней своей грудью.

Вера вздрогнула от прикосновения Жаклин и замерла.

Жаклин, заметив это, спросила:

— Тебе неприятно, что я к тебе прикасаюсь?

— Нет, наоборот, — тихо ответила Вера и застенчиво взглянула в отраженные в зеркале глаза Жаклин.

Та расцепила руки и, глядя в зеркало на Веру, осторожно положила свои ладони на ее груди.

Вера ахнула.

Жаклин ласково погладила ее соски и слегка сжала пальцы.

— О, Боже! — выдохнула Вера. — Что ты делаешь, Жаклин?!

— Ничего особенного, просто прикасаюсь к тебе... Тебе нравится?

— Ничего такого я до этого не испытывала... — тихо призналась Вера, не отрывая взгляда от рук Жаклин.

Та продолжала ласкать ее грудь, и Вера, замирая от какого-то непривычного томления, следила за мельканием своих набухающих сосков между ее пальцами.

— Я тоже хочу прикоснуться к тебе, — едва слышно прошептала она.

Жаклин медленно вышла из-за спины Веры и встала перед ней, глядя на нее полными желания глазами.

Вера опустила взгляд на ее грудь, и вдруг неожиданно для себя склонилась и припала ртом к розовому соску Жаклин.

Жаклин вскрикнула и прижала голову Веры к себе.

Ощущая упругий сосок Жаклин у себя во рту,