Лебяжье

в кресло, положив локти на подлокотники, расставив ноги по своему обычаю. Он не мог отвести от неё глаз.

Он лежал связанный её ремнём и улыбался от счастья, потому что только что потерял свою свободу. Его заполняло чувство благодарности за его спасение, и он желал служить этой чудесной госпоже, у ног которой он лежал.

Маша улыбалась ему благосклонно. Он приходил в себя. Дыхание вернулось к нему, он пошевелился.

— Хорош гусь, — наконец насмешливо протянула Маша. От её голоса по его телу прокатилась жаркая волна и наступила эрекция.

— Вставай передо мной на колени, хватит лежать, — произнесла Маша без улыбки, но ему уже было достаточно событий, чтобы понять, как она относится к нему в действительности, чтобы реагировать на её сердце. Он вдруг понял, что не только он наслаждается сейчас её красотой, но и она любуется им, и поэтому постарался выполнить её приказ со всем изяществом, на которое был способен.

Он выгнулся, прочертил на ковре две дуги носками своих ног и очутился на коленях, лицом к своему насмешливому победителю.

— Я смотрю, тебе понравилось, — тихо сказала Маша, опустив взгляд на его восставший пенис. Он не знал, что ответить в таком положении. — Понравилось? — повторила она твёрдо.

Странно, он чувствовал, что Маша, отняв у него свободу, не дававшую ему никакой уверенности, дарит ему теперь способность быть уверенным и осознавать свои собственные желания и интересы, будучи подчинённым. Её вопрос словно открыл ему самому глаза на его собственные чувства...Она словно разрешила ему жить его собственной жизнью и выражать своё сердце.

Он смотрел в её голубые глаза, чуть не плача от радости, и читал там все свои ответы. «Как она отвечает за меня, как берёт ответственность за меня на себя? Как отдаёт себя мне?», думал он. Наконец он ответил:

— Конечно, понравилось. У Вас отличные сиськи, госпожа.

У Маши сверкнули глаза. Её ладонь приподнялась над подлокотником кресла. Он следил жадно, подавшись вперёд. Маша помедлила (он ждал), опустила руку на подлокотник и расхохоталась, откинувшись назад, ёрзая в кресле и дрыгая ногами.

Он покраснел.

— А ты не без юмора! О моих сиськах мы ещё поговорим, если тебя это волнует. Не всё сразу. Но сначала займёмся твоим воспитанием. С какой стати ты перешёл со мной опять на «Вы»?

Он почувствовал себя дураком, ему хотелось провалиться на первый этаж, ему ужасно было совестно, что он обманул доверие Маши.

— Я... я думал, что после сегодняшней победы... Маша... ты теперь моя госпожа...

Она вновь положила руки на подлокотники и подалась вперёд. Её голос звучал тихо, но она словно радовалась возможности научить его чему-то важному, поэтому её речь словно переливалась в полуденной атмосфере пустого дома:

— Я твоя госпожа с того момента, как ты впервые мне подчинился. Разве это произошло сегодня? Но если ты думаешь, что сделал это не добровольно, то тебе не было смысла участвовать и в сегодняшнем уроке. Сейчас я собираюсь развязать тебя, и у тебя есть