Венера в униформе. Глава 4: Пятнадцать минут стыда

что как бы они не старались, ЕЁ им не заполучить никогда, может пожелать, чтобы кто-то вычищал её задний проход от остатков экскрементов. У неё, как я помню, и парня-то никогда не было, она всецело была поглощена учебой, спортом и общественной деятельностью своего клуба, в который входили такие же, как она напыщенные самодовольные интеллектуалки и воинствующие феминистки. Тема секса была ею благополучно проигнорирована. Но тогда же, я вдруг и понял, что та же сексуальная закрепощенность, что и у меня, подавленная пуританским воспитанием строгой мамы и воинственных католиков учителей в нашем колледже, где мы имели счастье внимать Слову Божьему, одновременно учась испытывать высшую степень отвращения к собственному телу, наверняка и стала источником и причиной её противоестественных желаний. Мама никогда не разрешала Эрике заводить парней, а когда разговор о них заходил за столом, старалась всячески их унизить, обзывая самыми изощреннейшими оскорблениями. В такие моменты я был рад провалиться под землю. Всё-таки у меня между ног тоже болтался маленький пистолетик, который вроде бы должен был свидетельствовать о моей принадлежности к ним. Поэтому львиная доля всех оскорблений озвучиваемых за ужином, хотя и была посвящена «мужланам» вообще, все-таки благодаря акцентам, которые мама расставляла перед очередным комментарием в немалой степени была адресована мне. Хотя мама никогда не отказывала себе в удовольствии напомнить мне, что к настоящим мужчинам я имею весьма отдаленное отношение, это никоим образом нельзя было расценивать как показатель моего достоинства. Скорее даже наоборот. В представлении мамы, я стоял на гораздо более низкой ступени, чем лакающий перед телевизором пиво, вконец опустившийся работяга, способный удовлетворить свою жену исключительно по праздникам. Впрочем, это верно, я наверняка, не смог бы и этого, учитывая весьма и весьма скромные размеры моего пениса и еще более скромное отношение к противоположному полу, у которого я готов был валяться в ногах, но никак не преподносить в подарок залихватский трах, на который попросту не был способен.

За маской неприступной Мисс Совершенство, облачённой в юбку, которая не открывает даже коленей, застегнутую на все пуговицы блузку и туго затянутый галстук, скрывалась развратная садистка с ворохом нереализованных извращенных желаний. И, похоже, что длительное напряжение, вызванное невозможностью удовлетворить свои тайные вожделения, всерьез подкосило её неустойчивую подростковую психику, отравленную гормональными бурями и ежедневной муштрой христианских догматов. Мне кажется, ей приходилось быть в постоянном конфликте, разрываясь между образом благовоспитанной леди, которой она должна была быть на людях, и жаждущей власти садисткой, которой ей хотелось бы быть. Чтож, теперь ей больше не нужно воздерживаться от своих сексуальных капризов, благо у неё так кстати появился послушный раб с кучей подобных же извращенных стремлений, с которым она могла делать всё, что вздумается, не боясь за возможные последствия, и не опасаясь бунта поверженного и загнанного под каблучок ничтожества. Союз плети и трепещущей в ожидании хлестких ударов ...задницы был скреплен обоюдным желанием наконец-то сбросить оковы до смерти