Охота за куропатками во сне и наяву. 10. Аксамит

Успеете... Вам, наверно, прежде всего надо одеться... Небось про-дрогли?

— Вначале высохну... Чего ж напяливать одежонку на мокрое тело?... Продрогнуть я не успел, так что высохну в один миг... А вот поцелуй не помешает... Поделитесь-ка со мной лишним теплом... О, как здорово! Спасибо!

— Может присядем?...

— С удовольствием... Но только шмотки свои я оттащил бы подальше от кромки берега... Видите, прожектор пограничников зашарил по морю и вот-вот повернётся сюда и обнаружит нас... Зачем нам это?

— Ну да...

— Прибежит ещё наряд и станет интересоваться, что мы тут делаем, не намериваемся ли переправиться в Японию...

— Да вы что? Какая Япония? До неё же километров пятьсот, поди...

— Поменьше, триста шестьдесят...

— Тоже немало...

— А вдруг мы тут сидим и ждём чего-нибудь...

— Ну да, у моря погоды...

— Или когда всплывёт на связь с нами американская подводка... Вот тут, кажется, у забора есть выступ... Давайте спрячемся за него...

— Давайте...

Женя переносит свою одежду и обувь за этот выступ, усаживает Зою и располагается рядом.

— Я боюсь, как бы вы не простудились, — продолжает она беседу.

— Потрогайте мою кожу, она почти сухая.

— Да, почти, но ещё не совсем.

— Можно я займу у вас ещё малость теплоты?

— Душевной?

— В душевной я уже убедился, когда вы бегали по берегу и звали меня... А вот в телесной хотелось бы лишний раз удостовериться...

Он обнимает, целует её, гладит плечи и грудь, расстёгивает верхние пуговицы её лёгкой блузки и просовывает внутрь ладонь, его пальцы проникают под чашечку бюстгальтера и начинают исследовать скрывающуюся под нею мякоть. Не прекращая поцелуя, она хватает его за запястье и вытаскивает ладонь из-за пазухи. Тогда он отправляет эту ладонь в прогулку вокруг её талии, поглаживает выпуклость живота, бёдра, совершая при этом круговые движения, от которых ткань юбки собиралась таким образом, что подол поднялся к самым коленкам. Тут доходит очередь и до этих самых коленок. Зоя поднимает их и прижимает к груди, но его ладонь успевает проникнуть между ними и помешать им соединиться. Попытка Зои извлечь её оттуда оказывается на этот раз безрезультатной, да и показалась она Жене не столь уж и решительной.

— Как хорошо, что ввиду жары вы без чулок, — комментирует он. — Какое наслаждение ощущать аксамит вашей кожи!

— Аксамит? Что это ещё за штука?

— Так немцы некогда называли бархат, — разъясняет Женя.

Зоя молча обхватывает его за шею и отдаётся его поцелуям и ласкам, как бы теперь не замечая продолжения поглаживания и беспрепятственного, но неторопливого продвижения его длани всё дальше и дальше между подрагивающими от прикосновений ляжками. Вот, наконец, и трусики. Их нижние края не очень-то плотно прилегают к коже, что позволяет двум его перстам проскользнуть под них, но не так далеко, как хотелось бы. Причём не только ему, но, кажется, и ей...

— Вы мне там ничего не порвёте? — отрываясь на долю минуты, чтобы передохнуть, от его губ, интересуется Зоя.

— Чтобы, не дай бог, этого не