Негритянка и наци. Часть 2: Битва за Гаити. Глава 5

с каждой минутой становясь все более невыносимым. Клаус, вполголоса ругаясь, пытался утихомирить неприятные ощущения, немилосердно расчесывая тело. Содрогаясь от стыда, молодой немец проталкивал то один, то несколько пальцев в задницу, совершая возвратно-поступательные движения в анусе. Он знал, что то, что он делает мерзко и стыдно, но не мог остановиться, чувствуя как движения пальцев хоть немного, но заставляют зуд отступить. Второй рукой Клаус тер грудь особое внимание уделяя ноющим соскам. Это дарило временное облегчение, но не могло снять зуда полностью.

За окном послышался раскат грома, ярко блеснула молния.

— Клаус, — послышался шепот с соседней кровати. Юный гитлеровец резко обернулся, лицо его залила краска, при мысли, что его поймали за таким постыдным занятием. Однако на лице Фрица не было насмешки — только смущение. Клаус заметил, что под натянутой до самого подбородка простыней руки Фрица находятся в постоянном движении.

— С тобой тоже это происходит? — шепотом спросил Клаус и Фриц смущенно кивнул.

— И со мной, — раздался голос с еще одной кровати, — черт бы побрал этих врачих!

Новый удар грома и отблеск молнии был ему ответом.

Теперь проснулась вся комната — со всех сторон доносились стоны и приглушенные проклятия, когда изнывавшие от мучительного зуда парни ожесточенно расчесывали тела, особое внимание уделяя «болевым точкам». Извиваясь на кроватях, они чуть ли не становились «мостиком», выгибая спины и раздвигая ноги, сбрасывая на пол простыни и подушки. Анусы парней расширились и покраснели от постоянных проникновений, соски набухли и увеличились. Но уже никто этого не стеснялся — все мысли молодых немцев были о том, чтобы хоть немного унять невыносимый зуд. Их даже не волновал уже тот постыдный факт, что все это вызывает у них сексуальное возбуждение. Яички парней разбухли от накопившейся спермы, кровь приливала к головкам восставших членов, тщетно ожидавших внимания — парни были настолько заняты борьбой с зудом, что у них просто не было свободных рук еще и для онанизма.

Оглушительно громыхнуло за окном, ослепительно ярко блеснула молния. Внезапный порыв ветра распахнул окно и взоры членов Гитлерюгенда как по команде обратились к нему. Глаза их расширились от удивления, с множества губ одновременно сорвался изумленный вздох — на подоконнике, словно черный демон возвышался гигантский негр. Вспышки молний освещали мускулистые ручищи, широкую грудную клетку, узкие бедра, меж которых, словно поднявшая голову кобра, вздымался огромный черный член. Обнаженная головка поблескивала от выступивших на ней капель, падающих на лицо съежившегося от страха белого парня, чья кровать стояла под окном.

Вновь блеснула молния и в сомкнувшейся после вспышки темноте испуганные гитлерюгендовцы разглядели, что глаза черного гиганта светятся зеленым светом. Шипящий смех разнесся по комнате, пока великан-негр рассматривал корчащихся на кроватях белых парней — даже сейчас они пытались унять невыносимый зуд.

Черный исполин вновь рассмеялся и спрыгнул на пол. Несмотря на свои размеры двигался он быстро и бесшумно, словно огромная змея. Он склонился над кроватью Клауса и черная ладонь сомкнулась на вставшем белом члене, почти скрыв его в