Негритянка и наци. Часть 2: Битва за Гаити. Глава 5

в черном небе над черным лесом и черный человек бил в черный барабан, под музыку которого танцевали черные девушки. Их полные груди покачивались, касаясь друг друга набухшими сосками, полные ягодицы волнующе вздрагивали, темные глаза похотливо сверкали. Вот круг танцовщиц расступился и одна из них вышла вперед, ведя за собой Мари, облаченную в накидку из перьев попугаев. Сквозь разноцветное оперение проглядывали то полная грудь с алым соском, то край крутого бедра, то длинная стройная нога.

Жрица подвела Мари к природному ложу — поваленным деревьям устланными пальмовыми листьями. Мари грациозно опустилась на них, отдавая себя на милость жриц, принявшихся натирать ее душистыми маслами. Тело Мари блестело в свете костра, когда из леса начали выходить обнаженные мускулистые негры. Большие черные члены стояли в полной боевой готовности и Мари невольно облизнулась, предвкушая грядущее пиршество. Когда первые чернокожие подошли к ней, она нетерпеливо потянулась к ним, беря в каждую руку по члену и обхватывая губами разбухшую головку третьего. Она дрочила и сосала, в нужный момент сбавляя темп, чтобы никто из маронов не разрядился раньше времени. Решив, что все готово, Мари опрокинулась на спину, увлекая за собой негра, которого держала за член. Могучий чернокожий навалился сверху, толстый черный ствол ворвался в горячую киску мулатки, застонавшей в сладкой истоме. Два прекрасных тела, воплощения черной женственности и мужественности двигались в нескончаемом ритме, древнем как сама вечная Африка. Этот секс, похожий на прекрасный и страстный танец, становился все быстрее, все сильнее сжимала Мари ноги вокруг бедер негра, с нарастающей силой вонзавшегося в ее влажную, жаркую расщелину. Мари впилась ногтями в мускулистое тело, раздирая черную кожу до крови и издала пронзительный крик когда марон, наконец, излился потоком спермы. Пошатываясь, негр отошел в сторону, уступая место второму чернокожему с вздымавшимся членом, нетерпеливо ожидавшему своей очереди, за ним третьему, пятому, десятому...

В глубине леса, рядом с небольшой ямой, наполовину засыпанной листьями сидела Сирен, смотря на неподвижного черного великана. Он лежал в яме, сложив руки на груди, на губах играла безмятежная улыбка, грудь равномерно поднималась и опускалась. Со стороны могло показаться, что Сэм Роджерс спит — но Сирен знала, что это был не сон.

Страстные крики со стороны поляны, грохот барабанов и вой Рино, наблюдавшего за этой церемонией — все стихло. И в этой тишине послышалось громкое шипение — Сирен увидела как зашевелились листья и оттуда поднимались треугольные головки, ощупывавшие воздух раздвоенными язычками. Одна за другой змеи выползали из леса, падали с деревьев, обвиваясь вокруг рук, ног, шеи спящего негра.

И Дамбалла открыл глаза.

Клаус Фишер проснулся посреди ночи от странного зуда. Ночь была неспокойной: обычная тропическая духота сейчас сделалась совсем невыносимой, а за окном предвестием близкой грозы звучали отдаленные раскаты грома. Клаус ворочался на мокрых от пота простынях, чувствуя будто множество маленьких иголок пронизывают все его тело, не упуская самых чувствительных мест. Особенно сильным зуд был в анусе и в сосках,