Белый ангел — чёрный демон

выдохнул и выпустил в лоно тугую струю горячей спермы, которая затопила промежность и даже выплеснулась на плоский животик девушки.

— А-а-а-х! — простонала она так громко, что мужчине пришлось спешно зажать ей рот, чтобы на крик не сбежалась челядь.

— Тише, крошка, — наклонившись к самому уху, прошептал Кулл.

— Я была на небесах, — захлебываясь от слез счастья, пробормотала Ми.

— Я тоже, — улыбнулся раб.

Потом они долго лежали, обнявшись и страстно целуясь, и не могли насытиться дуг другом. Когда первые лучи проникли в коморку, Кулл поднялся с лежака. Рабыня лежала перед ним с широко открытыми полными счастья глазами. Она протянула к мужчине руки, и он поднял её, как пушинку, и прижал к своей груди.

— Тебе пора идти, девочка, — грустно сказал раб, — Как бы не влетело за долгое отсутствие.

— Да, господин, — улыбнулась Ми, — Но так не хочется.

— Мы что-нибудь придумаем, — гигант нежно поцеловал негритянку в лоб, — И ничего не бойся. Если кто-нибудь станет обижать тебя, скажи мне.

Согласно кивнув, девушка бесшумно выскользнула за дверь. Начинался новый день, но Кулл понял, что его жизнь теперь не будет такой, как прежде. Сев на топчан, он долго смотрел на приоткрытую створку, в которой до сих пор ему мерещилась маленькая фигурка Ми в рваном платьице и клетчатом платке, из-под которого упрямо выбивались черные кудряшки.

ЯРМАРКА

Горн внезапно остановился м замер, привстав на стременах. Он, как матерый зверь, нюхал воздух, вслушивался в какофонию лесных шорохов, улавливая только то, что могло его сориентировать на незнакомой местности.

Ливия с интересом и восхищением наблюдала за своим новым господином. Она восхищалась им и удивлялась его поступкам. После того, как Горн разделался с Куллом и его спутниками, они снова углубились в лесную чащу, но к вечеру следующего дня добрались до большого селения, где и заночевали, забравшись в огромный сарай, где хранилось сено. Девушка с наслаждением зарылась в душистую перину из свежескошенной травы и моментально провалилась в спокойный безмятежный сон, даже позабыв об ужине.

Утром хозяин сам приготовил нехитрый завтрак, состоявший из миски еще теплого парного молока, краюхи крестьянского хлеба и маленькой головки овечьего сыра.

— Сегодня будет ярмарка, — дожевывая хдеб, сказал Горн, — Надо подобрать тебе одежду поприличнее и обувь. И кузнеца неплохо было бы найти.

— Что-то случилось с Вашей лошадью? — спросила рабыня.

— С лошадью всё в порядке, — усмехнулся юноша, — Кузнец нужен тебе.

— Вы меня хотите подковать или заковать? — Ливия невольно сжалась в комок.

— Я хочу поменять твой ошейник, — пояснил Горн, — Мне надоело смотреть на эту ржавую железяку.

— А-а! — девушка облегченно выдохнула и успокоилась.

Потом они долго бродили среди многочисленных лавчонок, присматриваясь к товарам. Торговцы с изумлением смотрели на странную пару, но, повинуясь привычке, наперебой предлагали купить мази и снадобья, хлеб и рыбу, украшения.

— Вот, — Горн указал на лавку, завешенную самой разнообразной одеждой.

— Подходите, не стесняйтесь! — худощавый торговец расплылся в слащавой улыбке, — Что угодно молодому Господину и его прекрасной супруге? У меня товар на любой