После аборта

Вы — мой лечащий врач?

— Да.

— Но вы же хирург?

— Да, я вас оперировал. Но я настоял, чтобы ваше лечение проходило под моим контролем.

В растерянности Марина не сразу нашлась, что сказать.

— Странно... Ну... И как... ?

— Что — как?

— Как прошла операция?

— Хорошо прошла. — Он смотрел на нее с откровенной усмешкой. — Воспалительный процесс удалось купировать. Погибший плод извлечен. Хотя он уже две недели был мертвенький. Поздно вы к нам решили обратиться, еще бы немного потерпели — с того света бы вас доставали. А от чего у вас выкидыш? Неужели вы, Марина Евгеньевна, постинор принимали на втором месяце беременности?

— Да я и не знала, что беременна.

— Не знали? На втором месяце-то?

Ах, как ужасно оправдываться перед бывшим студентом! Дура, сама знаю. Ну как ему объяснишь — развод, депрессия, запой? А он выжидательно смотрит с своей холодной усмешечкой.

— Ну, что ж, пойдемте, Марина Евгеньевна.

— Куда?

— Как куда? На осмотр.

Он встал и направился к выходу. Только сейчас Марина поняла, что все это время его рука покоилась на ее животе. Сестричка помогла Марине встать, накинула на нее больничный халат. В смотровой Марину ждали холодное гинекологическое кресло и ее бывший студент в перчатках и маске. С нее сняли халат и нагую распластали для осмотра. Врач ввел в нее зеркало, не очень церемонясь, так, что Марина еле смогла сдержать стон. Довольно долго он поворачивал инструмент в разные стороны, что-то в полголоса говоря медсестре. Затем зеркало было так же грубо извлечено из нее, и его место заняла рука. Даже сквозь пелену жгучего стыда, от которого мутилась голова и текли слезы, Марина поняла, что что-то здесь не так. Врач не ощупывал рукою внутренности, он просто положил руку на влагалище, введя палец, и слегка массировал клитор. И смотрел он совсем не туда, а прямо ей в лицо. В его глазах светилась радость.

— Я доволен. Все хорошо. Не плачь. — Сняв одну перчатку, он пальцами вытер ей слезы.

Кажется, он и вправду радовался за нее. В этот момент Марина простила ему все издевательства и даже преисполнилась благодарностью, как к своему спасителю. Но это этот светлый миг длился не долго. Ее положили на кушетку, а Вячеслав Сергеевич подсел с карточкой и стал обстоятельно, с изощренной жестокостью выпытывать мельчайшие подробности ее интимной жизни. Во сколько лет началась половая жизнь? Сколько было партнеров? Примерно? А точно? Ах, не помните... Заболевания. Так. Так. Между прочим, у вас еще гарданеллу высеяли. Каким образом произошло внеплановое оплодотворение? А то, что предохраняться нужно, вы знаете? Как это так — «все время предохранялась, а тогда не предохранялась»? А каким местом вы думали? Ну и что, что поссорились? Так. А во второй раз, после которого вы постинор пили? Что? Пили? Вы не знаете? Во все тяжкие, да?

Во время этого унизительного допроса Марина краснела, бледнела, мучилась чрезвычайно. Он отчитывал ее как девчонку. Он заставлял ее стыдиться. Она с