Выход Марины

рожу. И этот вариант отпадает. Но и других тоже не остаётся.

На зачёте нас присутствовало четверо отпетых отставал со всего курса. Химик рассадил нас по разным столам подальше друг от друга таким образом, чтобы мы постоянно находились в поле его зрения и отобрал сотовые телефоны, сложив их кучкой на столе. Затем он дал вытянуть из пачки любой билет с вопросами и раздал по одному проштампованному листу бумаги. Подсунуть «медведя» так же не представлялось возможным.
— Итак, господа двоечники, полчаса вам хватит за глаза, после чего я решу, оставаться вам на кафедре или нет. Хотя и так всё ясно. Но так и быть, потрачу на вас ещё тридцать минут своего времени, после чего мы с вами расстанемся надеюсь раз и навсегда.
Через десять минут двое парней молча встали и бросив пустые листы на столах, вышли из аудитории.
— Т-ак — сказал Толмачёв — ну что же, по крайней мере честно признали свою некомпетентность по данному предмету, ну а ты, Завьялова — он обращался уже ко мне? Почему ничего до сих пор не написала? Если не знаешь ответов, просиживать штаны, пардон, юбку, смысла не вижу. Ковальская — он обращался уже к девушке, сидевшей за соседним столом — тебя это тоже касается.

Марину Ковальскую я знала лучше тех парней, которые покинули учебный класс. Иногда мы встречались на дискотеках и вечеринках и вместе веселились. Марина была жгучей брюнеткой с идеальной фигурой и я ей завидовала. Девушка была мастером спорта по плаванию и в её комнате были выставлены напоказ многочисленные вымпелы и кубки. Она училась раньше в институте физкультуры, но проучившись полгода, почему-то перевелась в наш университет. Учёба ей, так же как и мне, давалась с трудом, и всё по тем же причинам, что и у меня.
В аудитории воцарилась тишина. Марина Ковальская сидела, потупив глаза. Какое то время было так тихо, что было слышно жужжание мухи на оконном стекле. Затем она повернулась ко мне и прошептала:
— Поможешь мне...

Вид у неё был решительный. Она сидела и молчала, но я заметила, что она вся напряжена, как сжатая пружина. Что-то задумала? В чём я ей помогу, если сама ни черта толком не знаю.
— Что вы там такое сказали своей соседке? — спросил Толмачёв.
— Ничего, Алексей Владимирович, я готова отвечать.
— Ну так идите сюда и садитесь поближе.
Марина взяла пустой лист и билет, встала и медленно, постукивая каблучками подошла к преподавательскому столу.
— Садитесь — сказал химик и указал на стоящий рядом стул, потирая руки. Как обычно, в своей ехидной манере собираясь поиздеваться, но потом всё равно выставить неуд.

Но тут девушка повела себя совсем уж странно. Она резко отпихнула стул ногой и вплотную подошла к сидящему боком к столу Толмачёву. И вдруг, чего я никак не ожидала увидеть, она поставила свою ногу ему между ляжек в дорогих брюках, обнажив свои идеальные и гладкие пропорции выше колена. Толмачёв тоже явно не готов был к