Наваждение

подхватил под колени лежащие на кровати стройные ножки дочери и приподнял вверх насколько это было возможно. Перехватился поудобнее и обвил девичьи лодыжки своей сильной рукой так, что они обе оказались плотно прижаты к могучему мужскому плечу.

Теперь её голая попка немного оторвалась от кровати и была предоставлена в его полное распоряжение. Девушка прекрасно понимала, что будет дальше. Она знала, что сопротивляться сейчас не следует, и что будет лучше смиренно принять своей нежной попочкой телесное наказание, поэтому отвернулась лицом к стене и просто ждала...

Жили они втроём, вместе с матерью, но она частенько бывала в отъездах. Папа с дочкой оставались на хозяйстве одни, и им к этому было не привыкать. Но в последнее время девушке казалось, что в такие дни отец становился просто особенно невыносимым. Будучи от природы широкоплечим добряком, души не чаявшим в своей дочурке, он вдруг всячески начинал придираться к ней, как будто нарочно искал причину поссориться. Возможно, именно для того, чтобы получить потом повод сделать с ней то, что собирался сделать сейчас.

Но если внимательно присмотреться к её поведению, становилось очевидным, что и она порой сама его провоцирует. Она знала, как на мужчину, с юности привыкшего к строгой дисциплине, действует вид, неубранной постели. Но сегодня она нарочно не стала её застилать. Знала, как он относится к новомодным шмоткам из нарочно изодранной до лохмотьев ткани. Но сегодня вечером ждала его прихода с работы в джинсовых шортах с огромной дырой, из которой торчал угол внутреннего кармана и виднелась жёлтая полоска трусиков.

Причём особенно ярко всё это проявлялось, когда они оставались с папой вдвоём. Скорее всего, причина такого их обоюдного поведения была как раз в том, что следовало за самой ссорой. Для обоих это было каким-то таинством, табу или даже наваждением, и говорить об этом вслух не поворачивался язык.

Сегодня за ужином дочь ни с того, ни с сего в довольно резкой форме отпустила в сторону отца замечание относительно того, что если бы его величество не припёрся с работы так поздно, ей бы не пришлось в третий раз разогревать для него еду.

На что он ответил:

— Да я вкалываю, как вол, целыми днями! А ты что же — куском меня попрекаешь?!

А она ему:

— А я, между прочим, тоже тут весь день не в дуду играю! У меня, вообще-то, сессия на носу!

И он в ответ:

— Вот только попробуй мне на втором-то курсе хоть один экзамен завалить, мерзавка!... Я такие бабки за твоё обучение выкладываю!

И она:

— Да можешь и не выкладывать! Какое тебе вообще до меня дело?!.

И пошло-поехало...

Пока отец пил чай, она вымыла за ним тарелку, вытерла и поставила на полку. Скандал затих так же резко, как и разгорелся. Он затих, но не был исчерпан. В это время они уже молчали, потому что оба точно знали, что последует дальше. Девушка удалилась в свою комнату, плюхнулась на неубранную кровать и нацепила