но Мила уже не в силах была сосредоточиться на ней, с остервенением насаживаясь на стоящий колом член. Об этом она подумает завтра. Сейчас, она сама стала центром вселенной. Вселенной, состоящей из крепких, молодых хуев и текущих, нежных щелок.
У всего есть предел...
Нет его лишь у владеющей ею похоти...
• • •
Очнулась она в своей клетушке. Утренний свет лился сквозь открытую дверь, при движении на шее брякнула цепь. Она плохо помнила, как закончился вечер. Она настолько обезумела от непрекращающегося минета, что горло болело, губы задервенели, язык разбух и еле помещался во рту, а в сознании были пробелы, как с дикого перепоя, словно в нее вместе со спермой накачали огромную дозу алкоголя. Смутно помнилось, что возвращались под утро, ее спотыкающуюся, на занемевших ногах, почти тащил Дима, пока Слава с Настей не отпускали рук, обмениваясь влюбленными, выжидающими взглядами. Они потом самозабвенно, не отрываясь друг от друга, целовались в такси, а Мила безразличным свидетелем сидела, тупо уставившись в окно, завесившись от мира волосами, слипшимися в сосульки от засыхающей спермы.
Обменявшись нежностями и горячими обещаниями, Настя выпорхнула возле своего дома. Добравшись до своих апартаментов, Слава, сам нетвердо держащийся на ногах, потащил Милу под душ, попутно стягивая с нее и себя одежду. Оттрахав ее от души, притащил цепь с ошейником, прикрепил и бросил там же, мокрую, скулящую, свернувшуюся калачиком на черном кафельном полу душевой кабинки. Она не помнила, как добралась до своей каморки.
Трясло. Внутри словно холодом сковало от осознания ужаса собственного падения. Не зря Венсан говорил, что падать всегда есть куда. Она то думала, что достигла дна, а оказывается, его еще даже не видела. Она, как Алиса, летела и летела в бесконечной норе, глубже и глубже утопая в болоте чужих пороков и собственной раболепной похоти, вот только в конце ждала ее отнюдь не Страна Чудес. Раскормленная унижением, мазохизмом и оргазмами блядская часть ее сущности сейчас сыто подремывала, а очнувшийся ясный разум бился в клетке, не силах переварить произошедшее.
«Боже, за что мне все это? Зачем Венсан не сломал меня полностью? Лучше б мне сойти с ума, только бы не осознавать, не чувствовать происходящего!»
Мысль о сумасшествии что-то щелкнула в мозгу, выкинув на поверхность томившееся на задворках памяти воспоминание. Максим! Он был там! Он подал сигнал!
Девушка попыталась взять себя в руки, стараясь не думать о том, что кроме того он снова стал свидетелем ее позора. Сейчас это не важно! Важно то, что пришло время действовать! Все готово для операции, только вот хватит ли у нее духа? Сможет ли она отринуть все, рискнуть, чтобы иметь шанс начать все с начала? На деле рисковать ей было нечем... Рабским положением? Новыми, еще более извращенными поруганиями? Но тем не менее она была объята паникой, трусливо прячась за иллюзией стабильности. Она жива, о ней заботятся, ей нравится растворяться в состоянии нижней, она не лгала, когда говорила, что без этого
По принуждению