Две сестры

его губы на своей коже. Дальше начнет работать воображение. И оно действительно начало работать, Ира невольно мысленно возвращалась и возвращалась к этому эпизоду в течении вечера, хотя Кирилл, казалось, сразу же о нем забыл и вел себя совершенно обычно. К ночи, когда пришло время ложиться, она уже убедила себя, что все действительно не имело сексуальной подоплеки и была удивлена, когда Кирилл, шлепая мокрыми после душа ногами, сел на край супружеской кровати и стал набирать на телефоне будильник.

— Ты что, здесь собираешься спать?, — ужаснулась Ира, поплотнее запахивая на груди халатик. Малышка уже спала в своей кроватке, и она тоже, устав с непривычки, мечтала сходить в душ и завалиться спать.

— Я здесь всегда и спал.

— Я думала, ты там будешь спать. — Ира кивнула головой в сторону зала, где у них стояла тахта. Когда она обсуждала все дело с сестрой, та даже мельком упомянула, что Кирилл будет спать на тахте в зале, хотя это и так было очевидно. Ну не на одной же кровати, пусть и двуспальной широкой, где он спал с женой.

Кирилл посмотрел на нее, как на дуру.

— Там же неудобно, а мне на работу завтра.

Ира помолчала, переваривая информацию.

— Тогда Я туда лягу!

— Там же неудобно!, — попытался отговорить ее Кирилл. — Ложись здесь, тут восемь человек поместится, ты что, никогда ни с кем рядом не спала? В походы не ходила, в гости к родне не ездила, в детском лагере не была?

— Ну как это?! С мужем сестры в одной постели? Ты сам подумай!

— Ну, скажем, что я спал там, если так важно. Ты что, воспринимаешь меня, как сексуальный объект?

— Нет. Я пойду туда.

— Так ты делаешь меня сволочью, что выпер сестру жены и заставил спать на неудобном диванчике, где скорее все кости себе переломаешь, чем выспишься.

— Ну раз ты не хочешь!

— Знаешь что?, — Кирилл сделал вид, что слегка вспылил. — Извини, но я не обязан бороться с твоими тараканами. В конце концов, не я все это придумал, и вызвал тебя сюда. Ложись где хочешь.

— Тогда помоги мне перенести кроватку с малышкой в зал.

Все шло по плану. Кирилл сам себе удивлялся. На следующее утро он не стал иронизировать над злой и невыспавшейся Ирой, которую и правда будто всю ночь били. Наоборот, смотрел сочувственно и чуть-чуть виновато, давая надежду, что он передумает. Перед уходом на работу он даже открыл обьятья для «родственных обнимашек», и Ира, думая, что он испытывает муки совести и пытается искупить вину, даже снисходительно поддалась и чмокнула его чуть-чуть сердечнее, чем вчера.

Вечером, по приходу с работы, он прямо на кухне слегка приобнял ее со спины, впрочем, без всякой пошлости, и заставил все время смеяться, пока ел приготовленные ею блюда. Она расстаралась и приготовила целый комплексный обед из трех блюд. Он очень хвалил ее кулинарные способности и мимоходом удивился, что она готовит даже лучше