Интернат «Муки Христовы». Часть 1

Денис рассказал свою историю: он был сослан сюда не родителями, а отправлен из церковно-приходской школы, где получили специальное письмо. Местный святой отец был его попечителем — это был выбор глубоко верующей бабки-богомолки (родителей у него не было — оба умерли: мать сбила машина когда Дениске было 11 лет, папа утонул на его же глазах, когда ему было 13, после чего он переехал к своей родной 65 летней бабушке, которая запрещала ему общаться с девочками, вплоть до 18 летия он писал и какал в туалете с открытой дверью, в комнате один не оставался — «чтоб на грехопадение не соблазнялся» — говорила, но не поясняла бабушка). Один чиновник связавшись с настоятелем церкви захотел, чтобы именно Денис из всей плеяды церковных мальчишек прошел школу этого заведения. Чему Денис был безумно рад, однако сейчас, он начинал осознавать, куда он попал на самом деле.

Наступил следующий день.

Утром в 7:45 мальчишки были построены и под конвоем проведены в столовую, где их кормили борщом и манной кашей, а после давали непонятные белые таблетки и пристально следили, чтобы их запили водой, а не выкидывали куда подальше. В 8: 30 Глеб, как еще не закончивший школу, должен был пойти на уроки.

Учитель математики, Александр Иванович Бехтерев, небрежно открыл учебник по алгебре за 11 класс. Неравенства — тема сегодняшнего урока. Класс уткнулся в тетради, что-то внимательно «пиша».

Александр Иванович, ориентируясь на собственный день рождения, тыкнул в номер рядом с которым было написано «Дмитрий Медведев». Класс облегченно выдохнул. Писание прекратилось. С места поднялся 18 летний Дима — худенький и высокий задрот, у которого уже появились черненькие волосы на щеках и шее.

— Ну, покажи нам свои веды! Умный небось, гадюка!

Дима нерасторопно пошел к доске и, получив от учителя учебник, переписал задание на доску. Через 60 секунд он уже рисовал координатную прямую, где отмечал зигзагами промежуток, на котором х больше нуля.

— Ошибка!

Дима непонимающе уставился на доску.

— Грубая Ошибка! — потеряв голову, вошел в раш Александр Иванович Бехтерев. Ты только попробуй на экзамене такое написать, сразу перечеркну всю работу и поставлю! Разве мы зигзагами отмечаем промежуток? Мы испокон веков штриховкой это делаем, неуч!

— Зигзаги можешь дома рисовать, сколько захочешь (махнул он рукой), хоть все стенки испиши — крикнул с места Глеб.

— А если мой сын увидит это, и я ему глаза закрыть не успею, он спросит: «Папа, а почему он рисует зигзаги, а не штрихи», что я ему должен ответить? Что он предпочитает штрихам зигзаги? — добавил Денис

— Сидел бы тихо, под семью замками в чулане, и рисовал на стенке себе сколько захочешь зигзагов, и никому не показывал бы, зачем на всеобщее обозрение выставлять то это? зачем показывать это всему классу? Зачем выпячивать? Зачем это педалировать? Нас с 5 класса учили штрихи рисовать всегда. Ненормальный! — Исступленно тянул нить Глеб.

Класс начал ржать

— ЗИГЗАГАЛИСТ!!! ЗИГЗАГАЛИСТ!!! — дружно скандировал класс.

— Замолчать ВСЕМ!!! — подобно умирающему льву взревел Бехтерев. Медведев, можешь садится,