Интернат «Муки Христовы». Часть 1

3 — это твой балл за работу на уроке. Эй, вы двое, встать! — обращался Учитель к Глебу и Денису, одновременно прижимая красную кнопочку под столом к его поверхности. В класс вошли санитары.

— К директору этих двоих полудурков! Нарушение дисциплины — это нарушение устава, мерзопакостные крамольники!

4 двухметровых санитара вели 2 мальчиков, взяв их под обе руки, так, что они еле доставали до земли, в дальний и обособленный уголок, где находилась резиденция директора.

В это время, Александр Иванович Бехтерев, по висящему в классе телефонному аппарату, рассказывал об классном инциденте.

— Понятненько, Понятненько. А! Вот и они! — директор положил трубку, когда распахнулись двери, — я всегда считал, что в шолах необходимо ввести уроки толерантности: Основы толерантных взаимоотношений. Ваши жестокие аллюзии на таких же людей как и вы — обыкновенный фашизм. Я делаю выводы, что вы не можете находится в одной комнате с другими воспитанниками. С сегодняшнего дня занятия для вас навсегда окончены. Ваши уроки толерантности начнутся с покаяния и послушания.

Пулеметной очередью соединял буквы в слова директор, не давал мальчикам времени, чтобы начать оправдываться. Денис немного конвульсировал телом, боясь следствий той непривычной для себя дерзости, на которую раскрепостил его вчера, во время разговоров, Глеб.

— Когда нас выпустят отсюда? Я не хочу здесь находится! — игнорируя слова директора, дерзким, но ломающимся голосом начал Глеб, в то время как Денис испуганно переминался с ноги на ногу, осознавая последствия того, что сделал.

— Когда нормальным станешь! — так же дерзко, но без ломки, выкрикнул директор.

— Это Он меня этому научил! — пискляво-хнычуще-оправдательными нотами заиграл старую скрипку Страдивари Дениска, убеждая директора не применять наказания, ощущение которого уже витало в воздухе.

— Тогда пусть этот урок толерантности будет для тебя профилактическим. Это большая благодать — иметь прививку против ненависти, надеюсь, на всю оставшуюся жизнь.

Директор встал с кожаного кресла и повернулся к висящей позади себя копии картины Эль Греко, на которой мальчик раздувал огонек на маленькой лучине.

— Рецепт исправления нам подсказан веками — Концерт очищения будет сыгран в подвале. Я, голосом судьи, зачитывающим приговор, изрекал директор, приговариваю вас к ударам розгами в количестве: 25 раз по спине, 50 раз по попе, 25 раз по ногам

— ААА, ААА — заревел Денис — это вспомнились и прочувствовались порки в церковном хоре, на улице перед мальчонками и девчонками всех возрастов.

— Мои родители будут против! Я сбегу отсюда, пидарас! — теряя голову от собственного бессилия, заорал голосом с помехами Глеб.

Директор нажал на кнопку, встроенную в стол.

— Из карцера сбежишь?

Вошли санитары.

— В разные карцеры их — обратился он к санитарам.

— Но у нас... у нас только один свободен...

— Значит в один, идиот! На завтрак обед и ужин жмыхом кормить и на воде держать. На вахте отдельного человека назначить наблюдать в видеокамеры, понятно?

Санитар качнул головой.

Грубым ударом в спину выкинули обоих в комнату 2х2х3 метра, где на недосягаемой высоте стояла видящая в темноте видеокамера, без окон и светоосветительных приборов, черными стенами и одним