Доигрались. Глава 1: Аутентичность

головы. Вид слегка помятый, но довольный и приятно расслабленный. Что и требовалось доказать. Подхожу к Лис, беру край подола и вытираю ей промежность. На сарафане остаются следы. Прекрасно...

Возвращаемся к Ае. Та берет с места в карьер:

— Ну, вы маньяки. Вас даже отсюда было слышно.

— Так это разве плохо? — возражаю лукаво я.

Лис садится и смущенно смотрит в окно с какой-то совсем уж неприлично глупой улыбкой на лице. Я падаю рядом Аей.

— У меня есть гипотеза об инварианте призвания человека. Возможно, призвание можно взять в качестве основания для проверки аутентичности. Помнишь, когда мы переписывались, я рассказывал про Основателей из Киева. Скидывал тебе линки на видосы с Африканычем. Так вот, он различает предназначение и призвание...

— Помню. Было дело. Предназначение — то, каким образом личность человека оказывается востребована обществом. Собственно, саму личность человек выращивает в себе, чтобы быть принятым в обществе. Сама по себе личность никуда не годится. Ну, разве что подрочить на нее. Типа, о, какая крутая у меня личность! А призвание — то, каким образом сам человек оказывается востребован богом. Т. е. призывает человека не государство, не общество, а только бог.

— Да. Внимание вопрос. После возвращения из небытия у человека могут измениться как предназначение, так и призвание?

— Думаю, смещение баланса может происходит сразу по двум вершинам. Так, а что в таком случае является третьей вершиной в треугольнике. — произносит Ая.

— Может быть, совесть. Например, Африканыч говорит о том, что личность проявляется исключительно в поступках. Очень важных. Которых в жизни много не бывает. — размышляю я. — Возможно, совесть, как и раз, и вмешивается в сюжет для личности. В общем, в моей картине мира призвание является инвариантом жизни человека. Так как бытие и небытие это лишь сфера приложения божественного замысла, явленного нам в жизни. В том числе, и человеческой...

— По совести, может быть. Насчет призвания. Ну, вот Ксения Блаженная. Была Ксенией, умер у нее муж, и она в его одежде стала Ксенией Блаженной. Стала она другим человеком? Своим мужем? Кем-то еще? или Орлеанская дева. Тоже, жила-жила, а потом стала Жанной д'Арк. — возражает Ая.

— Личность изменилось, а призвание нет. Т. е. на роду было написано так?

— Личность изменилась. И возникло с ней новое призвание. — гнет свою линию Ая.

— А как же судьба — суждено богом? Т. е. инварианта нет?

— Так жизнь же прежняя закончилась. Мне кажется, что про спасение одного из преступников на кресте рядом с Христом — про это.

— А мне кажется, замысел божий неизменен. И сюжет подстраивается под это призвание.

— Но вот что. Если это сюжет, то там нет пресловутой свободы воли, нет выбора человека — прийти к Богу или нет. И в момент этого выбора — умирания и возрождения в Боге.

— Ну, да. Просто для меня важно разобраться с такой штукой как аутентичность. И я пытаюсь разделить её на проверку соответствия предназначению и призванию. Считаю, что такую проверку выполняет голос