Миллениум

risu inepto res ineptior nulla est...

поехали?

1. ВСТРЕЧА В ПУТИ

Я оказался

в случайной компании...

О голубых зашел разговор...

тема избитая!..

но — один парень

заволновался, — типичный монтёр!

Забеспокоился...

Нервный... субтильный, —

право, такому лучше не пить! —

он то смеялся...

то гневался сильно...

и всё порывался кого-то убить...

Кого?..

Мы сидели под Петербургом

в деревне глухой, занесённой снегом...

а за окном

бушевала вьюга...

и мат прерывался взрывами смеха...

Тема —

избитая?

В пьяном угаре

под Петербургом семь молодцов

«тему избитую»

вновь избивали —

дым содрогался от злых голосов...

Громко

кричали о пидарасах,

пьяно смеясь над каким-то Серёжей...

«Пидоры

все!» И я соглашался,

не признаваясь им, что я тоже...

«Все!»

(кроме этих, тесно сидящих

вечером поздним под Санкт-Петербургом?), —

нервно кричал

возбудившийся мальчик...

А за окном куролесила вьюга...

Я думал

о них... о себе... и о многих,

живущих и живших под вечной Луной...

и что

у монтёра стройные ноги...

и что он такой же, как я, голубой...

и что

его тёмная ненависть — это

неясное чувство, что он за бортом...

Звенели стаканы

в дыму сигаретном...

вопило в монтёре его естество:

кричал он —

пристрастно, угарно и пьяно...

а в этот момент австралийский моряк

на сухогрузе,

идущем в Панаму,

юнге ломал пацанячий целяк...

Громко

смеялись они... а в Маниле

в эти мгновения — что за страна? —

неутомимо

друг друга любили

два черноглазых, как ночь, пацана...

С жаром

кричали... а в это же время

члены в сушилке стояли упруго —

в воинской

части южнее Тюмени

два новобранца ласкали друг друга...

Шумно

они возмущались... а где-то

в эти минуты в далёком Чикаго

старший

кадет молодого кадета,

изнемогая, в гостинице трахал...

Слушал я

молча... а в Сан-Себастьяне

в эти минуты французский матрос,

голубоглазый,

весёлый и пьяный,

лапал мальчишку, целуя взасос...

«Пидор!» —

кричали... и в эти минуты

парню Серёже где-то икалось, —

смачно

его обсуждали, как будто

в нём было дело... Вьюга металась

под

Петербургом... а в Кисангани

в это же — в это же самое! — время

трахались в зад

африканские парни...

трахались парни южнее Тюмени...

дёргалось тело

смазливого юнги...

жарко сопели два голых кадета...

я — в это время! —

под Санкт-Петербургом

весело думал, дымя сигаретой,

что

у сидящего рядом монтёра

стройные ноги... и что их на плечи

я бы

забросил, и — до упора...

вмиг бы забыл он дурацкие речи!

Никем

не согретый

в задроченном детстве, —

я таких в жизни видел не раз, —

он оказался

со мной по соседству,

несостоявшийся педераст...

Пили...

а рядом, в соседнем доме,

под одеялом членом играя,

мальчик

Андрюша о мальчике Роме

думал и думал... и, замирая,

слушал

Андрюша стенания вьюги, —

выла она, лютовала за стенкой...

Мальчик

Андрюша думал о друге,

под одеялом сжимая коленки...

2. КСТАТИ...

бывает нечто,

о чём говорят: «смотри, вот это новое»,

но это было уже в веках, бывших

прежде нас*:

Адам,

воспылавший к Еве,

сотворённой из его ребра...

Христос,

тридцатитрёхлетний,

выделявший ученика Петра...

Зевс,

влюбившийся страстно

в отрока по имени Ганимед...

Солон...

Гиппократ... Гораций —

великий античный поэт...

Ионафан,

Давида любивший

(Первая книга Царств)...

Нарцисс,

над водой застывший...

НЕТ ОТ ЛЮБВИ ЛЕКАРСТВ!

Мифы...

Легенды... Реальность...

Куда мы ни бросим взгляд,

гомо...

сплошь! — ... сексуальность

находим: за рядом ряд...

древние

греки... и иже с ними,

жившие в давние времена...

юноши

Спарты... мужчины Рима...

Античность — сплошная голубизна!

Это —

в Европе. И то же — в мире,

от Азии до Америки Южной:

мужчины

мужчин изначально любили

во все времена — отрицать не нужно!

Солдаты...

Философы... Полководцы,

изменившие истории ход...

и самый

великий из них — Македонский!..

Но даже бессмертные смертны...

Вперёд

время летело —

пришло христианство,

и с ним, как Янус, двойной стандарт:

папы римские —

Пий... Бонифаций... —

предпочитали мальчишеский зад,

a смертных —

простых! — на кострах сжигали

как совершивших «содомский грех», —

две

тысячи лет двойной морали...

А мир неделим и един для всех!

Микеланджело,

Леонардо да Винчи —

гении-геи на все времена, —

и Вовка,

пацан симпатичный,

который мне целку сломал

в далёком

цветущем апреле...

мне было немного лет, —

муть

подростковых томлений

прорезал спасительный свет...

Валерка,

шептавший: «Тихо...»

и — целовавший в губы...

Герои

античных мифов...

Живущие рядом люди...

Рыцари...

Тамплиеры...

Скульпторы... Живописцы...

Пламенные

революционеры...

Смазливые гимназисты...

Овидий...

Поэт Жуковский...

Поэт Михаил Кузмин...

Композитор

Пётр Чайковский...

Автор «Сонетов» Шекспир...

Лермонтов,

написавший

«Юнкерские поэмы» —

сам

юнкеров ебавший,

как Байрон, не чужд