Космический зоопарк. Часть 2

Зоопарком оказался мой родной город, в который волею инопланетной судьбы я был возвращён. Проснувшись утром в своей кровати, такой одинокий без своей премиленькой кошечки, без её полюбившегося мне запаха лесных ягод, без ощущения тёплого сладкого тела с ласково поглаживающей меня шёрсткой, я сильно загрустил. Уснул в камере космического зоопарка в её объятиях, а проснулся в своей квартире на Земле. Сначала тягостные мысли посетили мою бедную, несчастную голову. Взглянув на календарь электронных часов, я был сильно раздосадован. На них прошёл всего один день, а точнее — всего одна ночь. Выходит — это был сон? Сон длиною в три месяца? Мне не верилось. Не верилось ещё и потому, что моя великовозрастная сестра, впорхнув в квартиру, была поражена изменениями, произошедшими со мной всего за одну ночь. Как оказалось, я постройнел, сбросив десяток кило, а цвет моего лица приобрёл аристократическую бледность.

Это и не удивительно. Ведь я находился около трёх земных месяцев в камере, а редкие прогулки по саду, не имевшему настоящего солнца, не способствовали загару. Короче, всё указывало на то, что происшедшее со мной не было сном. Удивительно было другое — такой сдвиг во времени, разумного объяснений которому я не находил. Другой бы обрадовался, а я затосковал об утраченной любви. Мне хотелось обратно в мою, ставшую уже родной, камеру. Спать на полу, есть непритязательную пищу, но любить и быть любимым моей кошечкой Кайолин.

Я терялся в догадках и не находил ответа. Отвечая невпопад на вопросы сестрёнки, попросил её покинуть меня, сославшись на некоторое нездоровье. Рина, немного посетовав, и пытаясь на пинках отправить меня к врачу, всё же уступила упрямому братцу и покинула мою обитель. Не прошло и пяти минут, как позвонила мама. Я был у неё, что называется, поздним ребёнком. Родила она меня, перешагнув грань в сорок лет. Сейчас мамусику было чуток за семьдесят, но выглядела она едва на пятьдесят, была в здравом уме и твёрдой памяти. И конечно же, со страшной силой опекала своего младшенького. Поговорив с ней полчасика, я, забыв дома все сотовые телефоны, отправился на улицу. Тотальный контроль со стороны сестры и мамочки меня сильно доставал, поэтому приходилось «забывать».

На улице было непривычно шумно. Масса забытых звуков обрушилась на меня. Пели неугомонные птицы, шуршали шинами машины, разнообразная обувь перестукивалась по мостовой, словно люди переговаривались азбукой Морзе. Был какой-то праздник. Мне всё чаще и чаще стали попадаться девчонки, разукрашенные в разных зверушек. На их милых головках на тесёмочках были приделаны торчащие ушки. Глазки были по-детски размалёваны фломастерами, носики закрашены и, конечно же, тонкими полосками подрисованы мышиные или кошачьи усы. Все они весело улыбались от разглядывающего их тоже веселящего люда...

Внезапно я увидел её. Это тоже была переодетая кошечка. Был тёплый денёк, но одежда полностью скрывала её тело, кроме овала лица, на котором были нарисованы аляповатые подробности. Уши были просунуты в специальные полости на верху капюшона, на руках были