Миражи, которым не верили: Куницы. Акт 1

Эта история, началась с людей, которых мало кто из ныне живых знал, и в месте, имя которого было забыто.

Деревню Куницы, сошедшую в безымянную долину словно бы с полотна именитого художника-пейзажиста, можно было назвать местом если не райским, то определённо необычайно уютным даже на самый притязательный вкус. Обжитой простор, представлявший собой поделённый на отдельные кусочки неровный круг земли, окружённый по периметру вековыми хвойными лесами, тянущимися ввысь, да острыми синеватыми скалами, сходившимися аркой у единственных врат в долину — он был едва ли досягаем для внешнего мира, успешно игнорируя всё ускоряющийся ритм крупных городов. Асфальтированная дорога на две полосы, что делила проход этих «врат» с полноводной рекой Быстрой, вскоре, в точности повторяя изгибы водного потока, переходила в квадрат (30 на 30 метров) общей закрытой парковки и обрывалась, в сущности, лишь у самого начала поселения, тянущегося ниже по холмам да склонам. Пройти дальше можно было лишь пешком, спустившись по лестнице от парковки — Быстрая, едва попадая в долину, выдерживающую значительный наклон до самой стены старого леса (порядка 1 км. при наклоне в 20—30 градусов, пусть и уступами, от края парковочной зоны), делила свой поток на десятки более мелких потоков-ручейков, подчас петлявших прямо по огороженным участкам меж множества домов (и даже по прозрачным крышам некоторых), холмов, на которых те высились, и иных редких островков земли с деревьями да коротко стриженой травой, соединённых ладными деревянными мостками и притоптанными тропинками.

Бурлящие перекаты, взбивающие воду до пены, и чаще встречающиеся у этих самых мостков, еле уловимым отзвуком отдавались в высотах скал, чьи хребты брали путь на юг, а после ширились сорок километров к востоку, упираясь в реку Чагум, и, таким образом, замыкая долину непроницаемой оградой. От овала близлежащего озерца, налившегося с потоков Быстрой пятью километрами южнее деревни, на поселение по ранней весне и осени частенько наползал густой туман, сдабриваемый продолжительными периодами дождей, размывавшими взгорья и порой затапливающими дорогу своими потоками. Деревня, и без того отчуждённая, на эти периоды оказывалась запечатанной и её практически невозможно было покинуть по земле.

Пешие тропы, исполосовавшие лес долины ещё с начала 21-го века, уводили столь далеко в его недра, что никто из живущих здесь не мог с точностью сказать, к каким именно местам в долине они способны вывести и как далеко тянутся вообще. Условный крайний юг долины (12—13 км. от деревни, до «Тёмной гряды» — группы скал с пещерами, препятствовавшими дальнейшему продвижению на юг без специального снаряжения) считался полу-заповедным, мало разведанным, почти диким, а поэтому опасным. Никто, даже заезжие любители фотоохоты, незнакомые с местностью, не стремился попасть на другую оконечность, помня о непреодолимой ограде из высоких острых скал и опасаясь случайной встречи с каким-либо диким зверьём, которое порой забредало в долину откуда-то с юга, согласно водившемся слухам.

Около 40—150 человек (в зависимости от времени года), проживающих здесь, находились словно бы в другом мире, но при всём этом Куницы