Новогодние сказки

сладко и запретно.

Шло время, а сны не уходили. Они давили на него тем сильнее, чем... чем меньше было клиентов у Любы.

— Знаешь, с тобой так хорошо, что мне все противней и противней делать это, — говорила Люба полгода спустя. — Никогда не думала, что так будет. Интересно, что мы с тобой жрать будем, а?

Сны не отпускали Виталика, и однажды он во всем признался.

— У меня уже месяц никого не было. Ну и ну, — удивилась Люба. — Значит... Значит, ты хочешь, чтобы я... чтобы мы...

— Так, стоп, — сказал Серега. — Слышь, в натуре, что за сказки?

— Влюбленный юноша... благородная проститутка... любовь-морковь... Кто в это поверит? — поддержал его Юрик.

— Тягомотина. Чуть не уснул...

— Пацаны, вы что, мне не верите? — возопил Мишаня.

— А чему тут верить? Что мы, малолетки, что ль?

— Да причем здесь малолетки?... Да вы... да я...

— Что «ты»?

— А то! Этот Виталик, к вашему сведению... короче, никакого Виталика нет. Это все я.

— Что «ты»?

— А то!!! Все это со мной было. Про себя я рассказывал, ясно?

— Про тебя-я-а?

Юрик, привставший с дивана, шумно плюхнулся обратно. Серега сделал то же самое.

— Ты точно не врешь, а?

— Да говорю вам! Мамой клянусь!..

— Мдааа... — Юрик вытянулся на диване. — Понимаешь, Мишаня, какое дело, — говорил он, глядя в рюмку. — Понимаешь, как оно... А ведь я тоже про себя рассказал. Все это со мной было. Анечка — это моя жена.

— И я... — сказал Серега.

— Что? И ты?

Мишаня и Юрик повернулись к нему.

— Ага... А что тут такого? Мы с Гулькой уже десять лет, считай, вместе.

— Охренеееть...

Мишаня налил себе и залпом выпил.

— Ну, пацаны, мы и даем с вами... Ну и компашка подобралась, мать твою в очко!..

— Да уж. Порочный мы народец. Пропащий.

— Таким женам изменяем...

— А ведь и правда — конченые мы суки, — с чувством сказал Серега. — Вот ты, Юрик. Ты-то чего своей изменяешь, а?

— Как чего? Анечка хоть и такая, а... сколько ей лет, и сколько Жанне?... А ты?

— Ну... Гулька моя хоть и... а хочется же, блядь, нормальную, с руками-ногами, да выставить ее раком, блядь, по-человечески... Мишань, а ты?... Стоп.

— Что «стоп»?

— Стоп. Слушай. А Жанна-то... Это что — она?

— Кто «она»?

— Ну... твоя?

— Моя, — хохотнул Мишаня. — Она самая. Супружница.

Серега и Юрик, оторопев, смотрели на него.

— Только ее по правде не Жанной зовут, а Любкой... Ну, чё уставились-то?

— Ах ты сука, — сказал наконец Серега. — Своей женой, блядь, торгует, и еще бабки с нас дерет?

— Пацаны, вы чё?..

— Слышь, ты! Мааалчать! Ррруки за голову! Не двигатьсяяааа! Гони шестьсот баксов, которые мы тебе дали! Быстрааа!..

— Как я будут гнать, если у меня руки за головой?

— Быстрааа!..Когда за Мишаней, напуганным до полусмерти, хлопнула дверь, Серега рухнул в кресло:

— Уффф. Во падла, а?

— Да уж, — неуверенно ответил Юрик.

— Какие же ж люди все-таки бывают, а? И как я его сразу не раскусил...

— Действительно...

— Эх. Ну что, 

---

Случай, Традиционно, Фантазии

---

Вернуться назад