Uictorum (Победители)

одернула руку и рывком уселась в ванной, выплеснув порцию воды на кафельный пол. Девушка тут же устыдилась своих мыслей, желаний. Она ощутила невыносимый жар и сильное ощущение жажды. Позже, вспоминая этот момент, она не могла себе объяснить, почему она отправилась на кухню, чтобы попить воды, когда можно было это сделать тут же, в ванной, из-под крана.

Вика прислушалась, в квартире было тихо, значит, Виктор еще не вернулся. Она быстро выскользнула из воды, нащупав босыми ногами тапки и кое-как наспех замотав вокруг тела полотенце, пошла на кухню, где залпом выпила два стакана холодной воды. Набрав еще один стакан воды с собой Виктория шла назад, и уже подходила к двери ванной, когда входная дверь в прихожей распахнулась, и вошел Виктор, запыхавшийся, словно бежал по лестнице бегом. На его еще мальчишеском лице забавно рдел румянец.

Вика, держа в одной руке стакан воды, тут же потянулась другой рукой к дверной ручке, чтобы быстро заскочить в ванную. И тут полотенце, обернутое наспех вокруг тела, предательски сползло, а Вика не успела поймать и удержать его на себе локтями, и предстала перед Виктором совсем обнаженной, расплескав воду из стакана на без того мокрое тело.

Виктор остолбенел, он понимал, что нужно отвернуться, но сам как завороженный разглядывал обнаженное тело Виктории: капельки воды, поблескивающие на бледной коже, выпирающие ключицы и ребра, маленькие грудки с небольшими темными вишенками сосков, которые Вика пыталась прикрыть ладонями, плоский живот с ямочкой пупка, в форме перевернутой запятой, треугольник лобка, покрытый темно-русыми кудряшками. Он зачем-то открыл рот, но тут же захлопнул его.

Вика стояла, кое-как прикрывшись руками и смотрела не него, на его лицо, на его глаза. Она понимала, что ей нужно подобрать полотенце и скрыться в ванной, сгорая от стыда, а потом, бегом бежать из этой квартиры, от этого человека, от себя, такой неуклюжей и невезучей. Но она стояла и не смела шелохнуться. Она знала, что если она сейчас уйдет, она уже никогда не сможет вернуться назад, а она не хотела так, она не могла себе позволить вновь потерять то, что кажется, вот-вот обрела. А еще ей было интересно, и в голове крутился вопрос «А что дальше?». Ей-то терять уже было нечего, еще большего позора она придумать не могла, поэтому стояла, затаившись и прикусив нижнюю губу, и физически ощущала, как ласкают (поглаживают, словно нежными теплыми пальчиками) ее обнаженное тело голодные глаза Виктора. Ей было приятно стоять перед ним голой, видеть как жадно бегают по ее телу его взгляды, как заливает его и без того румяные щеки, красная краска стыда. Ей было приятно видеть, что он не отводит от нее взгляд, что в его лице нет разочарования, отвращения (хотя она и недоумевала, ЧТО могло ему понравиться в ней, такой худой и неказистой, после пяти лет тюремных нар) и тем не менее, он жадно разглядывал ее, готовясь ринуться, словно на