Воздушные шарики не заклеивают!

Что случилось? — Дженни легла рядышком.

— Не знаю, пусть Джеки послушает. Там ясно будет.

В бизнес-новостях довольно часто звучало «Атол Тюр», «банкрот», «режистер», какие-то цифры и фамилии. Судя по выражению Джекиного лица, все было как в английских новостях.

— Что случилось? Эй, вы? — Дженни с тревогой переводила взгляд с одного из своих друзей на другого.

— Корабль за нами не придет, — резюмировала полученную информацию Джеки.

— Он был совсем старый, и морской регистр не выпускает его в море. Поэтому и фирма разорилась. Страховая компания продаст его тому, кто предложит лучшее применение... Из рассматриваемых вариантов впереди всех отель или ресторан у пристани с видом на сушу. Но сначала регистр убедится, что машина демонтирована.

Не дав девушкам опомнится, Зак спросил:

— Кто сказал родителям, что летит в Папеэте?

Джеки покачала головой, а Дженни кивнула.

— Что они знают о сроках?

— Что вернемся в конце августа.

— Они станут тебя искать?

— Ну, наверно, — неуверенно ответила Дженни.

Зак изложил оставшиеся варианты возвращения и комплекс мероприятий по дальнейшему выживанию. Он предлагал в качестве пессимистичного варианта рассматривать Рождество.

Конец июля и август они еще дежурили на горе, а потом и это бросили. Им было просто здорово втроем. Столичная жительница и почти на половину француженка, Джеки объяснила (она так считала) русскому медведю и айовской корове, что кроме «сэндвича», есть много еще чего интересного, и не все это извращение. Потомственная крестьянка обучила городскую фифочку действительно полезным и натуральным упражнениям. А Зак сравнивал, выбирал и ставил оценки. И хотя ребята время от времени что-то говорили о спасении, возвращении, выживании, покидать этот рай земной не стремились.

Изобретя теорию, что одежду надо беречь для возвращения, ребята стали круглосуточно ходить голышом, и вскоре почернели совсем как папуасы.

Прошел сентябрь, за ним октябрь и ноябрь. Прошел последний чек-поинт — Рождество. Последние батарейки сели еще осенью.

Раз они сидели, естественно, все голые, на утесе. Праздновали местный аборигенский праздник Старый Новый Год. Зак, это уже превратилось в одну из традиций населения этого острова, пел своим женам уже полюбившиеся им русские песни, и обдумывал, как будут праздновать другие аборигенские праздники «День защитника отечества» и «Международный Женский день». А что, их ограниченный контингент был вполне международным. Джеки лежала с закрытыми глазами, а Дженни смотрела вдаль.

— О, — спокойно сказала она, — корабль.

— Скажешь тоже, корабль! — фыркнул Зак, — лодчонка, как у нас была. Марш одеваться! В сарафаны (слово «джампер» было забыто)! Белье не забудьте.

Сам Зак надел плавки, джинсы, ремень с ножом для антуража, взял бинокль и зажигалку и полез на гору. Лодка, во-первых, сравнительно тихоходная и далеко не уйдет, а во-вторых, явно военная, значит, в своих поисках добрались и до этого острова, значит, сразу не уплывут.

Сухих дров было на горе еще достаточно. Они легко загорелись, и скоро пошел дым. Зак подал SOS. На лодке зажгли зачем-то фальшфейер, потом одумались и дали красный дым. Зак знал, что на него смотрят в мощный бинокль, и выученной с детства