Человек в Фиолетовых Лабиринтах

прогулки по осеннему лесу, что прячет в своих недрах Отель от чужого взора. Еще там была столовая, где вкусно кормят и магазин с вялым, но категорически необходимым ассортиментом. Там были книги, и табак, и хлеб, и поштучные презервативы... Интересно, долго ли вы гуляли, прежде чем начался ливень?... Поцелуи, объятия, прохлаждающие капли с неба, мысли. А дальше? Дальше возвращение на исходную — в Отель. Возвращение к единой логической цепи: просторная комната, удобные диваны, нежное урчание кондиционеров, вычищенные мягкие ковры, уютные комнаты, тянущие-то странным непередаваемым магнитом и запахи. Самая неотъемлемая часть Отеля — запахи. Без них он не был бы таким неповторимым, таким нереальным. Только вспомни этот необычайный привкус роз, ее дурманящие духи, загадочный запах тихих алей, задумчивых комнат, ту легкую свежесть перед ливнем.

Это не пять звезд, не десять — это все звезды неба! Шик! Наверняка у вас в комнате был и хорошо настроенный телевизор со встроенной логической игрой про красного человека в фиолетовых лабиринтах. Кто-то дошел до двадцать девятого уровня. Хочешь знать кто? Это был я. Да, друг, я тоже играл в эту веселую игрушку. Все было как у тебя. Согласись?...

Туман настиг внезапно; обдал холодом спину, бросил тело в мелкую дрожь. А вот друг не задрожал, он привык к суровому климату. В Долине так постоянно — то низкие температуры, то пекло, то буйные ливни. Сегодня же был туман. Своими белыми клубнями он обволакивал все вокруг, кутал взор бледно-белой пеленой. Я почти потерял друга из виду, но все говорил, говорил... Воспоминания необходимы моему сознанию, также как наркотик необходим наркоману при ломке, необязателен для приема, наоборот вреден, но фактически — необходим. Мне надо становится, замолчать, дать слово тебе. Надо. Но я не могу удержаться от переполняющего искушения...

— А не подскажешь, как проходится тридцатый уровень? Ты, наверное, не

прошел... хотя кто знает? Такая это заразительная игра. Я с удовольствием проходил ее, пока она перед раритетным зеркалом Отеля наводила макияж, расчесывала волосы. Да, брось, она прекрасна даже без этого. К черту красители и лоскутья! Все как у тебя. Ты тоже этого хотел, ты тоже об этом думал. Эх... заплакал бы сейчас как ребенок, да только перед тобой стыдно. Ты старше меня, мудрее — поэтому-то стыдно, хотя понимаю, что стыдится нечего. Могу поспорить, что ты тоже когда-то плакал от счастья и обиды одновременно. От счастья, потому что достался счастливый номер в Отеле, а от обиды, потому что время так беспощадно к нам смертными. Сколько бы я не сбривал бороду, сколько бы я не пудрил ссохшиеся морщинистое лицо, сколько бы не закрашивал седину — мне никогда не вернуть прошлого. Я уже не снимаюсь в больших картинах, разве что в короткометражках или рекламе. Позорно для актера моего класса, но что поделать, сейчас не ценят актеров старой школы, режиссеры берут только молодых, неумелых, хотя по части и темпераментных. Ну, и ладно. Черт с ними! Прошлое — вот самое